- Думаю, можно, - согласился капитан.
С самого начала второго тайма соперник
попытался, как и в первом, использовать своё преимущество в центре поля, но
вдруг обнаружил, что преимущества уже нет. Свободно владеть мячом не
получалось, пасы перехватывались, пошёл более жёсткий отбор мяча с последующим
переводом свободным крайним нападающим – Сарпеку или Борису. В первые же десять
минут Сарпек дважды пробил по воротам. Один раз попал, и этого хватило, -
вратарь только проводил мяч глазами, не решившись или не сумев за ним прыгнуть,
и тот лёг в сетку, как к себе домой.
Один-два.
Следующие двадцать минут прошли в упорной
борьбе. Я сумел дважды спасти команду – один раз в броске переведя мяч на угловой
и второй раз, вовремя упав в ноги нападающему, когда тот выскочил со мной один
на один.
А за пять минут до окончания матча второй
мяч забил Боря Юрасов. В прекрасном стиле обвёл защитника, отдал Сарпеку,
который вытянул на себя ещё двоих, снова отдал Боре, и тот с ходу точно пробил.
Два-два.
Последующий накат на наши ворота ничего не
дал – соперник торопился, устал и мазал по воротам. Мы, впрочем, тоже устали,
это было заметно по тяжёлому дыханию и бегу, то и дело переходящему в шаг. Так
что свисток судьи об окончании матча все восприняли с большим облегчением, а
кто-то и с откровенной радостью. Ещё бы! Дело шло к явному поражению, но мы
сумели отыграться.
- Все молодцы, всем спасибо, - сказал
Король после матча. – Вратарю особенно. Хорошо сыграл, молодой. И советы
дельные дал. Так что поздравляю, ты теперь в команде. Следующий матч с
танкистами, через неделю, седьмого марта. Тренировка в среду в восемнадцать
ноль-ноль и в субботу в пятнадцать часов. Вопросы, предложения? Если нет, все
свободны.
- Есть предложение выпить пивка, - сказал
Пушкин. – В ШПВ [2] как раз свежее привезли. Отметить боевую ничью.
- Пивка для рывка, потом водочки для
обводочки? – поднял брови Король. – И всё это в десять утра?
- А чего сразу водочки? – обиделся Пушкин.
– Подумаешь, по бутылке пива…
- Знаю я ваше по бутылке, - сказал
капитан. – Нет, запретить, конечно, не могу, идите, кто хочет. Но лично я –
пас.
- Мы тоже, - сообщили братья Юрасовы. –
Дел полно. И тебе, Пушкин, не советуем. Мал ещё пиво с утра хлебать.
- Как играть, значит, взрослый, а как пиво
пить – нет?
- Ты что, и впрямь дурак совсем, если
разницы не видишь? – Боря Юрасов постучал себя пальцем по лбу. – Вон молодой,
Гуня, наш вратарь новый. Отлично сыграл сегодня. Сколько ему?
- Ну, тринадцать, - буркнул Пушкин. –
Между прочим, это мы с Лёзей его нашли.
- За что вам спасибо. Но ты не отвлекайся.
Тринадцать. Ты всерьёз считаешь, ему уже можно пить пиво, раз он играет вместе
со взрослыми?
- Да я и сам не хочу, - сказал я. –
Горькое оно, ваше пиво, и противное. То ли дело лимонад. Особенно «Крем-сода»!
Эх, я бы сейчас выпил бутылочку. Не знаешь, Пушкин, есть в ШПВ «Крем-сода»?
Команда засмеялась.
- А что, - предложил Король, - давайте и
впрямь жахнем по бутылочке лимонада. За боевую ничью.
- И нового вратаря, - сказал Юра Юрасов. –
Пусть растёт быстрее.
«Крем-соды» в ШПВ, к сожалению, не
оказалось. Пришлось удовлетвориться напитком «Буратино», который обошёлся нам
по двенадцать копеек за бутылку, с учётом наценки и без учёта стоимости посуды.
Я хотел заплатить за себя, двенадцать копеек у меня были, но ребята не дали.
