— Макар, отпусти меня, пожалуйста. Ни к чему всё это.
— Слушай. Ты всю душу мне вымотала! — взрывается он. — Всё тебе не то, это не так. Целовать нельзя. Цветы тебя не устраивают. Ты меня якобы не хочешь, но я же вижу, что ты также тянешься ко мне. У тебя такое же желание, как и у меня. Знаешь что, ты просто… ты…
Он замокает и отпускает меня.
— Ну что я? Что я? Ну давай, договаривай! Ты посмотри, что ты делаешь из меня. В туалете прижимаешь к стене, показываешь свою силу. Первый наш поцелуй… Да ты мне сразу показываешь, чего я стою… Я… я для тебя как расходный материал… дешёвая девка за углом.
От бессилия у меня катятся слёзы, а он снова хватает меня за плечи:
— Разве к тебе можно где-то ещё прикоснуться, не закрыв дверь на засов? Ты хоть раз сходила со мной куда-нибудь?
— А ты хоть раз попросил меня по-нормальному? Ты посмотри, как ты себя ведёшь. К тебе по свистку должны прибегать и падать в ноги. Я понимаю, ты так привык. Так ведут себя другие девочки. Они бегут по первому твоему зову. Но пойми, есть и другие люди на свете. У которых есть какие-то свои правила. Элементарные правила приличия.
— Хорошо, хорошо. Успокойся, пожалуйста. Я согласен попробовать встречаться с тобой… по твоим правилам. Давай начнём всё сначала. Настя, ты слышишь, что я говорю? — он сильно трясёт меня, и я понимаю, как тяжело ему дались эти слова.
Ведь он, похоже, никогда, ничего и ни у кого не просил. В этот момент, когда он решился пойти на уступки, мне так хочется ему сдаться.
Хочется наплевать на всё: на боль, которая непременно будет ждать меня впереди, на то, что скажут другие, и на свои сомнения. И ухватить эти несколько свиданий, почувствовать себя желанной девушкой, почувствовать, что ты кому-то нравишься. Почувствовать полноценно вот эти губы на себе, выпить весь сок нашего влечения вместе с ним. Дотла.
В это время кто-то начинает сильно колотить кулаками по двери:
— Эй, откройте.
— Это ты запер дверь?
Он кивает в ответ.
— Открой дверь.
— Я сейчас открою. А ты пообещай мне, что мы с тобой встретимся вечером.
— Открой дверь, Макар. Или я это сделаю сейчас сама.
Он медленно подходит к двери и открывает защёлку. В туалет влетает Альфия и удивлённо пялится на нас, не понимая, что происходит между нами.
Потом, совершенно не обращая на меня никакого внимания, набрасывается на Макара. Вешается к нему на шею и целует его прямо в губы. Он не отталкивает её, но продолжает неотрывно смотреть в мои глаза.
Эту девушку, похоже, совсем не заботит, что здесь с нами происходило. Какой состоялся между нами разговор, и почему мы закрылись в таком неподходящем месте. Впрочем, её, наверное, это мало тревожит. Или она делает вид, что её совсем это не волнует. Она, абсолютно уверенная в себе, произносит томным голосом:
— Макарушка, милый, ну где ты пропал? — она поправляет свою короткую юбку и снова прижимается к нему. — Мы все тебя заждались. Уже и мороженое подали.
Альфия демонстративно облизывает губы и целует его в висок, наблюдая за моей реакцией.
Они оба следят за мной. Им интересно, что я сделаю. А я молча прохожу мимо.
И тихо радуюсь тому, что не стала с ним целоваться, что не позволила ему зайти дальше. Потому что сейчас, спустя месяц, я поняла, как сильно я влипла. Как глубоко этот человек проник в меня и заполнил собой каждую мою клеточку.
— Настя… Что случилось?
— Идём, Алёна. Я всё расскажу тебе по дороге. Где моя куртка?
