— А ты изменилась, Ди, — Марк ухмыляется, поедая меня взглядом. — Где моя скромная девочка?
— Прости, — я прячу за надменным тоном жгучее смущение, — это ты за две минуты нашего знакомства пару лет назад решил, что я скромница?
— Ауч, — Марк смешливо вскидывает бровь, — наше близкое знакомство продлилось больше двух минут, Ди. И даже если и две, то тебе этого хватило.
Я думала, что издевка обескуражит и возмутит его, но нет. Расслаблен, спокоен и улыбчив, однако глаза его горят похотью и обещают мне новые минуты близкого и громкого знакомства в случае моего проигрыша.
Ева однажды поучала меня, как правильно соблазнить мужчину и свести его с ума. И к чему это я? А к тому, что одержать победу над тем, кто мастерски играет в покер, сложно, если не прибегнуть к женскому очарованию. Марк возбужден, но все еще собран и сосредоточен, а я могу незаметными жестами раскачать его и лишить концентрации.
И готова ли я так рискнуть? Дразнить голодного хищника, провоцировать его и подвести к проигрышу кокетливыми ужимками? Нет, это не мой стиль, хотя соблазн на озорство с Марком очень велик. Нет, нет и еще раз нет.
— Одна партия, — решаю не заигрывать с Марком и делаю ставку на холодное равнодушие, пусть оно и лживое. — Если не будет ничьи.
— А ты в себе очень уверена, Ди, — улыбается во все тридцать два зуба, и, похоже, мое презрение ему по душе.
Знал бы он, как мне тяжело держать в руках. Я хочу разрыдаться, размазать по лицу тушь и слезы и во мне проснулось острое желание выпить. И я имею право, на самом деле: жених оказался трусом, с которым нам точно теперь не по пути, и нас ждет разрыв помолвки.
— Пики, — заявляет Регина, когда карты розданы, и кладет поверх пиковой дамы колоду.
Игра в дурака только кажется легкой со стороны, но тут важно просчитывать по битым картам, сбросу и своим, какие остались в колоде и какие могли попасть в руки противника, чтобы оценить риски продумать каждый ход. Это вызов логике и памяти: рассчитываешь вероятности и выстраиваешь тактику, аккуратно прощупывая оппонента.
***
А Диана — девочка упрямая и действительно неплохо играет в дурака. Карты кидает и отбивает не бездумно, а запоминает и рассчитывает каждый шаг. Она осторожна и рассудительна. Не торопится, не паникует и внимательно проверяет меня, а я теряю терпение.
Кусает губы, машинально поглаживает шею, наматывает на указательный палец локон и будто бы соблазняет меня, но по тому, как он нападает и отбивается, я понимаю, что она сосредоточена на картах и на желании выиграть, чтобы оставить меня ни с чем. Члену в брюках начхать на то, что я пытаюсь желанную сучку заполучить, и мозги мои вскипают черным вожделением. Я упускаю и внимания битые карты, и уже не помню, что лежит в сбросе, потому как все мои мысли крутятся вокруг того, как я нагну Ди в разных позах и загляну в каждую ее щель. И в первую очередь я отымею ее раком, намотав ее шелковистые волосы на кулак.
Потом она поработает ртом и познает технику глубокой глотки, потому что жалеть я ее не буду. Это Вова, наверное, боялся сделать лишнюю фрикцию, а я ей напомню, кто она. Течная сука, которая потеряла невинность с первым встречным. Пусть она сейчас и играет из себя недотрогу, но я знаю, она эти два года помнила обо мне и о своем первом оргазме.
— А это тебе на погоны, — Ди выкладывает на стол две шестерки, бубны и треф.
Я выныриваю из размышлений и минуту буравлю карты взглядом, стискивая в пальцах пикового туза. Кто-то из гостей громко радуется победе Дианы, кто-то с возмущениями и печальными вздохами возвращается за столы или шагают к барной стойке, чтобы запить разочарование.
