Чужая Рэл - страница 2

Мирда равнодушно отнеслась к тому, что Рэл отправится в столицу одна, как и к новости о тархах и о бункере. До Нигги они ехали вместе, там женщина вышла, таща две клетчатые сумки, наполненные товаром, на точку. На дорогу дочери она оставила пакет крупных сочных яблок и в тайне надеялась, что больше её не увидит. Вернётся – дура, думала Мирда, считала, что за отпуск её отпрыск может подыскать работу в столице. – «Не зря ж я в отцы выбирала умного? Должна сообразить, хоть и образования нет, зато опыт работы есть», – подумала она на прощание сухо кивнув Рэли.

Так или иначе Мирда тянула своё бремя, лишая себя нормальной, полноценной, лучшей жизни, какая бы точно с ней случилось, если бы дитё оказалось нормальным. Женщина иррационально винила Рэл, что она лишила её возможности стать матерью ребёнка без отклонений. То, что вина первостепенная лежит на прививках на основе ББ, – её не волновало, она мыслила другими категориями и считала, что Рэл – её наказание. А как к наказанию ещё относиться? Как к горю, конечно. К Ахелу, которому сейчас было уже пятьдесят семь, она не чувствовала ничего. Но менять что-то не собиралась, рассчитывала, что, когда Рэл уйдёт из их семьи, то всё станет лучше.

Дорога для Рэли прошла быстро, но трудно: её укачивало с непривычки и ко всему мутило от волнения. В сумке лежало всё самое необходимое, вещи на смену – один комплект, два полотенца, мыльце и зубная щётка с тюбиком заканчивающейся пастой. На ней самой был добротный, новый, самое главное утеплённый, купленный матерью в стоковом магазине комбинезон, свитер тоже новый, горчичный, под горло. Ботинки дали ей большие, но на тёплый носок – в самый раз. Перешитое Мирдино пальто всё равно болталось в плечах, но с связанной Рэл шапкой и шарфом, в целом, смотрелось нормально. В автобусе сквозило из всех щелей, и сиденья жёсткие, обшитые кожзамом не добавляли тепла. До этого Рэл пару раз ездила в Ниггу и по старой памяти знала маршрут до Тиши, когда ей впервые надели браслеты. Ботинки ей всегда приходилось брать с свободным голенищем, на шнуровке, иначе те натирали ноги с браслетами. Зато все, кто ехали с ней, и не догадывались, что она ненормальная, с виду же обычная девушка, худая, бедная, но опрятная. Отпускные деньги Рэл припрятала во вшитый карман в трусах, своровать не своруют, а надурить могут. Девушка выглядела совсем мелкой, лет на тринадцать, даже не ясно со стороны девчонка или мальчишка.

Это Рэл знала, что она девушка, и у неё уже есть самая настоящая грудь. Хотя не верила, что найдёт себе хоть какого-нибудь парня, даже среди больных и уродливых, те чурались её, так же, как и все. Даже Кемиш и тот по началу её не принимал, это потом, спустя много лет он разобрался, что Рэл хорошая. Добрая, честная, наивная, но сообразительная, а ещё трудолюбивая и небрезгливая, а это самое главное на работе, принял её как напарницу по смене – уже хорошо и пару раз дарил конфеты. Ухаживал – надеялась Рэл, он ей не нравился, именно благодаря ему, она осознала себя как девушку. Возможно, если бы он не умер, мечтала она, то она даже согласилась бы его поцеловать. О туберкулёзе Рэл знала, но поверхностно, ну, болел, но зато не старый!

Ахел расщедрился и отдал свою карту города Тишины. Конечно, она старая и что-то давно изменилось, но уж от вокзала до нужного адреса Рэли доберётся. Сглатывая ком в горле из-за тошноты, она не отлипала всю дорогу от окна. В основном за стеклом тянулись поля, разграниченные посадками каких-то деревьев, девушка не помнила их названий, но в основном угадывала тополя и сосны. Ей понравился мост через реку, широкий, длинный, и вид на реку Атюг был завораживающий, что Рэл невольно выдохнула.