Да что она о себе возомнила, возмутился я. Уж что-что, а в этом вопросе я в этом отсталом мире, где еще не было ни раскрепощения женщин, ни сексуальной революции, всем дам фору. Да и притворяться дебилом мне уже порядком надоело.
– Нет, с этим, милая, я справлюсь сам, – с улыбкой произнес я первую мою в этом мире фразу, которую мне никто не подсказывал. – Тут я сам…
С этими словами я стянул с себя мешающую в таких делах рубаху, чем чуть было не вызвал испуганный крик девушки, и, приблизившись к кровати, начал нежно, но настойчиво поднимать подол ее одеяния. Сначала принцесса пыталась удержать мои руки, но потом как-то резко обмякла и позволила мне освободить и ее от лишней одежды.
А что? Фигурка просто великолепная, не мог не признать я, беззастенчиво рассматривая пытавшуюся завернуться в простыню жену. У нас в фитнесс клубе очень немногие фитоняшки могли такой похвастаться.
– Это лишнее, – сказал я, мягко отбирая у принцессы простыню. – Не бойся. Я все сделаю нежно и аккуратно.
Вживаюсь потихоньку, привыкаю к этому довольно странному, но интересному миру. Многое уже узнал. Что-то понял, что-то – нет, а что-то еще предстоит проверить. Но вынужден признать, что главным моим достижением на третий день пребывания здесь является то, что мне пока удается для всех оставаться дурачком. Мда.. Грустно это признавать, но это так.
А ведь в первую брачную ночь едва не прокололся. Да и потом еще пару раз буквально по грани прошелся. Но по порядку.
Начнем с ночного прокола. Действительно, ну как мог слабоумный, у которого, уверен, и близости ни с одной женщиной никогда не было, внезапно проявить такие таланты на, кхм.., постельном фронте? Вот я бы в жизни не поверил. А тут ничего. Прокатило. Чувство голода спасло!
Впрочем, по порядку. В ту ночь, освободив свою женушку от ее излишне целомудренной ночнушки и вернув на место простыню, которую она пыталась использовать как щит, я, пользуясь всеми самыми продвинутыми знаниями моего бывшего мира и собственным опытом, приступил к делу.
Сначала очень нежно начал поглаживать ее невинные части тела, потом перешел к ласкам, в процессе которых любая девушка, даже самая непорочная, должна начать возбуждаться. Нет, ничего такого. Мягко поцеловал по очереди ее очень красивые грудки, не забыл ложбинку возле ключицы, аккуратно начал поглаживать бедра – сначала с внешней стороны, а потом и с внутренней. В общем, работал в поте лица или, скорее, вел себя, как охотник, который подкрадывается к сидящей не ветке птичке и боится ее спугнуть.
Не спугнул. В какой-то момент это воплощение холодности и величия даже неловко ответила на мой поцелуй, когда я добрался до ее губ. В общем, сделал все, что и должен был.
Полежали немного. Принцесса в каком-то полуобморочном состоянии, но с расслабленной улыбкой на губах, а я в неприятных размышлениях – что же я наделал и как теперь быть? Натурально спалился. Появилась даже мысль, что раз уж моя песенка спета, то не зайти ли мне на второй круг, но, покосившись на девушку, устыдился этого желания. И тут на смену ему пришло дикое чувство голода. Как оказалось, спасительное!
Еще когда меня не очень вежливо раздевали слуги-разбойники, я обратил внимание, что на столике в углу комнаты сервирован недурственный ужин из какой-то аппетитно поджаренной птицы, тонко нарезанной ветчины, сыра и бутылки вина. Вот к этому столику я и устремился.
