По окончании проповеди, присутствующие подходили к священнику и подобострастно прикладывались к кресту в его руке. Пристроился и я в конце очереди. Когда подошёл к священнослужителю и поздоровался, он сказал:
– Я вас давно заметил среди прихожан. Хорошо, что пришли и могу вас обрадовать. Я тут посоветовался с членами Церковного совета, и мы вам можем предложить для жительства комнату. Правда, там необходимо сделать ремонт, но какие нужно будет закупить материалы вы решите с Зоей Степановной, и она выделит для этого средства. Дом старый, находится при церкви, в общем, комендант всё покажет.
– Огромное вам спасибо, батюшка, – поспешил я поблагодарить попа. – Вы прямо спасли меня.
– Не стоит благодарности, сын мой. Мы христиане и должны помогать ближнему.
– Зоя Степановна! – позвал священник. – Подойдите сюда, пожалуйста. И ещё, я обращаюсь ко всем присутствующим: пожалуйста, кто может помочь чем-либо, обратите внимание на вновь прибывшего нашего соотечественника, раба божьего Владислава. Он нуждается в постороннем участии. Может быть кто-нибудь имеет возможность помочь ему в поисках подходящей работы? Не оставьте его без внимания.
Меня обступили сочувствующие, стали расспрашивать, знакомиться, интересоваться последними новостями, ибо я был для всех носителем самой свежей информации из Европы. Но все они были такие же, как и я неимущие, разница лишь в том, что немного раньше меня прибыли в Чили. А те, кто являлись имущими, то есть, эмигранты предыдущих потоков, отнеслись ко мне, кто с безразличием, а иные с откровенной неприязнью.
И тут, бесцеремонно оборвав все расспросы, ко мне решительно подступила уже знакомая старуха Шепокляк или, как её здесь называли, Фельдфебельша.
– Так! Это вы Владислав? – скороговоркой начала она. – Что здесь стоите? Быстро идите за мной. Я покажу вам вашу комнату.
– Подождите, Зоя Степановна, я хочу Владиславу предложить работу. Мне надо с ним договориться, – решительно попытался вставить огромного роста мужчина с неаккуратно подстриженной бородёнкой.
Но не тут-то было, Фельдфебельша явно владела всей полнотой инициативы. Она всё жёстко расставила по своим местам:
– Это ты опять, Чикин, лезешь не в свои дела? У меня нет времени болтать тут с вами попусту.
И обращаясь ко мне, властно буркнула:
– Пойдёмте!
Мужчина, которого назвали Чикиным, лишь сокрушённо махнул рукой. А я сразу же уяснил для себя, что лучше уж молча повиноваться в данной ситуации. Тем временем Фельдфебельша показала место моего пристанища. Это был старый аварийный двухэтажный особняк из красного кирпича. В нём давно никто не жил. Строение расположилось в соседнем с церковью дворе, там же находилось и другое совершенно новое четырёхэтажное здание, где поселились престарелые обитатели из старых русских. Сама комендантша здесь же занимала одну из квартир нового дома.
Моя же комната была в столь запущенном состоянии, что от первого впечатления буквально отвисла челюсть. Там были выбиты стёкла, отсутствовала дверь, штукатурка во многих местах обвалилась, краска отстала от стен и свисала, закручиваясь спиралью. Потолок был испещрён сетью трещин. Неровный бетонный пол оказался волнистым и в выступающих бугорках неизвестного происхождения. Насмешкой к столь печальному интерьеру казалась приклеенная скотчем к стене цветная картинка изумительного неаполитанского пейзажа с видом на море. Посреди комнаты валялись горы хлама, поверх одной из которых красовалась огромная дохлая крыса.
