Изначально оно даже не планировалось. Совхоз создавали для детей-сирот: два барака для парней и один для девушек. О семейных вообще не подумали. В то время тема семьи неохотно обсуждалась, а некоторые большевики пропагандировали советское безбрачие.
Но создать совхоз без взрослых оказалось просто невозможным. Многие из управления были уже женатыми и замужними коммунистами. Такие специалисты, как врачи, ветеринары и бухгалтеры тоже приехали сюда с семьями.
Как показала жизнь, идея безбрачия не повела за собой даже самых ярых и убежденных комсомольцев. В совхозе появились первые беременные девушки. Новые ячейки советского общества спешно регистрировали. Ради этого пришлось отправить человека в кантонный центр Зельман, чтобы тот привез бланки регистрации бракосочетания.
Вскоре из двух мужских один барак полностью стал семейным. Тонкими деревянными стенками его поделили на многочисленные маленькие комнатушки.
– Здесь должно быть свободное место, – Нина Петровна уверенно распахнула дверь одной из комнат.
В буржуйке догорали дрова, а обитатели давно спали крепким сном. Слышался многократный храп. Все кровати были заняты. Осмотревшись, управляющая толкнула в бок спящего на первой от двери кровати:
– Эй, оккупант, давай освобождай чужую жилплощадь.
Мужчина проснулся, сел в кровати, явно не совсем соображая, что происходит.
– Иди спать в свою семью, – поторапливала его Нина Петровна, брезгливо показывая на спинку кровати, – и портянки свои не забудь прихватить.
Насколько позволял падающий в комнату свет висящей в коридоре лампочки, Амалия осмотрела комнату. Помимо буржуйки, вдоль стен стояло четыре кровати. Видимо, одна на семью. На угловой кровати по краям свисали даже пять пар ног.
– Здесь пока и поживете, – Нина Петровна указала семье Лейс на освободившуюся кровать, – располагайтесь. Остальное утром обсудим.
Амалия первой шагнула через порог комнаты, таща за собой семейную реликвию.
– А это у нас в совхозе сейчас очень кстати, – управляющая указала на колыбель, – глядите, чтобы ее тут кто не прикарманил.
– Хорошо, – кивнула Амалия, тщетно пытаясь понять последние слова заведующей и не найдя лучшего, добавила: – Она ж огромная, ни в какой карман не поместится.
Нина Петровна, сдерживая смех, прикрыла рот.
Она с одной стороны радовалась, что их коллективное хозяйство растет, что выпускники сиротских домов взрослеют, обосновываются в совхозе надолго и начинают пускать тут свои корни. С другой стороны, это прибавило головной боли. На повестке дня у руководства совхоза неожиданно появился вопрос – что делать с детьми? Пришлось в срочном порядке организовывать ясли, детский сад и школу.
Сестры Лейс оказались в хозяйстве как раз кстати. Марию и Эмилию оформили доярками, а Амалии выпало работать в свинарнике.
Кровать в семейном общежитии станет им домом. Позже Амалия даже сама себе не сможет объяснить, как они вообще там помещались. А ведь на соседних кроватях к тому же еще дети рождались.
Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Даже наоборот. Время в совхозе “Кузнец социализма” запомнится Амалии навсегда. Это будут самые счастливые годы ее жизни. Девушка могла тогда чистосердечно и обеими руками проголосовать за слова Сталина, написанные на плакате их сельского клуба: "Жить стало лучше, жить стало веселее!"
В совхозе, как в большой семье делили пополам горе и радость, поддерживали друг друга как и чем могли. Колыбель Лейс пользовалась огромным спросом. Амалия порой даже не знала, где в этот момент стоит их люлька и чей ребенок в ней спит.
