Оррик слушал с улыбкой. Но ответил весьма серьёзно, даже торжественно:
– Конечно, понимаю. Боги на небесах, ещё лет шесть назад я думал, что для меня нет лучше удела, чем быть верным псом у трона великодушного государя. И шесть лет назад я бы, конечно, согласился. Может, чуть поупрямившись для вида, чтобы набить себе цену. Но то было шесть лет назад. А с тех пор я, во-первых, понял, что навлекаю несчастья – то ли Отступник затаил на меня особый гнев, то ли нрав мой таков. Моя компания полезна лишь тем, кто и так уже в беде. Во-вторых, дал великие и нерушимые обеты перед лицом Восьми, которые зовут меня в дорогу за Поющее Море, на бескрайний восток. А в-третьих, получил шанс стать не слугой, а повелителем, да ещё с любящей женщиной рядом – но и от этого отказался, чтобы продолжить свой путь.
«– И в четвёртых, –» подумал Оррик про себя, «–сдаётся мне, что ты хочешь приобрести слугу-чужестранца, который во всём зависит от твоих милостей, а потому ради тебя будет как лошадь пахать и под стрелы убийц подставляться. Желание понятное и для правителя похвальное, но извини.»
Вслух же лишь добавил, разведя руками:
– Ваше величество! Сами видите – даже у повелителя Великого Инза нет ничего, что могло бы перевесить мои причины отказаться от награды.
– Вот же упрямец! – Илнав аж вскочил. Но тут же успокоился.
– Что ж. Ну прими хоть это в знак моей благодарности. Он расстегнул куртку и достал их внутреннего кармана золотую пластинку длиной в палец и шириной в три. По отполированной до блеска поверхности бежали замысловатые символы незнакомого Оррику алфавита, а с одной стороны имелось отверстие для шнурка.
– Видно не зря предчувствие меня толкнуло прихватить одну с собой. Успел уже, наверное, узнать, что это такое?
Оррик кивнул. Байса, верительная бирка. Золотой версии, он, конечно, ещё ни разу не видел, да и среди уроженцев Инза их мало кто видел хоть раз в жизни – золотые мог раздавать только сам император.
– Хорошо. Приложи палец сюда и держи, – Илнав указал на свободное от надписей ровное место.
Оррик сделал как сказали, Илнав быстро прошептал себе под нос скороговорку из непонятных Оррику слов – и символы на пластинке вспыхнули мягким жёлтым светом, прежде чем погаснуть, а металл вдруг потеплел.
– Просто прикладывай палец к тому же месту, чтобы снова вызвать заверяющий твою личность свет. Волшебство продержится примерно год, – пояснил Илнав. – Потом байса станет обычным куском золота. Пока оно держится – на любой почтовой станции, в любом гарнизоне можешь потребовать припасов, никто ниже экзарха не посмеет заступить тебе дорогу и даже князья подумают дважды. По крайней мере, пока не будут знать, что байса находится в руках преступника. Скажу честно – не знаю, смогу ли снять с тебя обвинения, если тебя самого со мной не будет.
Он скривился на миг:
– Кое-кто попытается убедить меня, что мы не должны оскорблять князя Намагана и рисковать мятежом ради простого бродяги, убрёдшего неведомо куда. Ты знаешь, кстати, что князь назначил особую награду лично от себя за твою поимку?
Оррик кивнул. Илнав продолжил:
– Если он не решится открыто идти против императорского помилования, то, скорее всего, утроит её и сделает тайной. Ну, да кому я объясняю.
Оррик снова кивнул:
– Не первый раз уже в подобной переделке. Премного благодарен за такой полезный подарок.
Он проверил состояние своих ран. Заживление ещё не завершилось. А вот привычное после него чувство сильного голода уже пришло.
