Глаза женщины на утёсе вспыхнули блеском, предвещавшим тому, на кого были обращены её мысли массу приключений. Или несчастий. Смотря как поглядеть.
– Одна случайность – случайность, две случайности – совпадение, а три случайности – чья-то воля. Это известно всем и каждому. Ах, Оррик, мой великолепный рыцарь из дальней страны, как бы устроить тебе третью случайность? Чтобы самые интересные люди в этом занудном Великом Инзе, вынашивающие самые интересные планы, на воплощение которых, я бы с удовольствием посмотрела, если б не мой зарок и обещание, обратили, наконец, на тебя внимание? Хммммм… сперва надо поглядеть какой дорогой ты поедешь, а там уж подумаем. Там уж мы придумаем! Хехехехехехе!
Она хихикала и хихикала, словно только что увидела кого-то, оказавшегося в невыразимо жалкой ситуации.
Глава 8. Встреча по дороге.
– Приношу всяческие извинения почтенному господину путешественнику, – заявил Оррику смотритель почтовой станции. – Но подать вам мяса на ужин не выйдет. Может закажете лапшу? Сладкий рис? Пироги с овощами?
– Но почтенный, – вежливо-настойчивым тоном возразил Оррик. – Я даже здесь, в зале, чую запах жарящегося мяса.
– Ах, почтенный господин путешественник, –запричитал смотритель. – Вы же сами видите, что наша станция стоит на перевале, люди здесь селиться не хотят, до деревни, где можно купить какую-никакую живность на еду, почти полдня пути, охотники добычу продают не каждый день.
Он понизил голос:
– Обычно мы держим запас для почтенных господ, но так уж вышло, что вон тот… господин явился раньше вас и купил себе на ужин последнего поросёнка, который у нас был. Нет, не думайте, заплатил как полагается.
Оррик глянул в сторону единственного гостя почтовой станции, кроме себя. А тот глянул в ответ, видно услышал весь разговор. Для дваждырождённого это могло быть несложно. А перехвативший у Оррика поросёнка гость явно был дваждырождённым.
Одного взгляда хватило, чтобы понять, почему смотритель, говоря об этом человеке, счёл нужным особо упомянуть о его платежеспособности и не сумел добавить «почтенный» к «господину».
Дваждырождённым-то он может и был, но почтенным определённо не выглядел. Высокий, худой, жилистый, довольно молодой, нестриженный-небритый. Длинные и необычно светлые волосы собраны в хвост. Одежда из дешёвой серой и синей ткани, потёртая, выцветшая, не раз заштопанная, на поясе ножны с кривым ножом. А ещё одни ножны, с длинной саблей, положены на скамью рядом, чтоб не мешались. Лицо суровое, особенно для своего возраста, взгляд насторожённый. Добавить ещё татуировок и безвкусных украшений – получится вылитый разбойник. Хотя, для дваждырождённого разбойника такой большой силы – на глазок, основание ступени Молодости – он был слишком плохо одет. Настоящий лесной удалец в лепёшку разобьётся, но ради показа своей крутости будет ходить в шелках, пусть даже замызганных и рваных.
Оррик повернулся обратно к смотрителю. Тот не показывал испуга, который могло бы внушить присутствие разыскиваемого злодея в зале. Оррик сам недавно был вне закона в Великом Инзе. Он прекрасно знал, что людям на почтовых станциях полагалось помнить описания опасных преступников наизусть. Значит, молодой человек хоть и выглядел как бродячий головорез, но оставался в ладах с законом.
– Ладно, – покачал головой Оррик. – Лапша так лапша. Приготовьте…
– Постой-ка, – гость встал со своего места и громко обратился к Оррику. Явно он и вправду услышал весь разговор. – Путник, по всему видать, ты – настоящий дваждырождённый. И держишься по-благородному. Хочешь – садись со мной за один стол, а не хочешь – мы этого нещастного поросёнка поделим. Не такой уж я, это, невежда, знаю, как полагается себя вести, встретив на дороге героя. А имя моё Чион.
