– Стал бы он обычной плеваться.
– А что же тогда от тебя рожки да ножки не остались? – продолжала сомневаться Анфиса.
– А то! Иммунитет сильный! Вот и не остались! С огромным трудом выжила…
– Но ему тоже крепко досталось, да, девочки? – примирительно сказала Роза.
– Да, не на тех он напал! Это точно!
– Вот и я думаю – лучше бы он на других напал… – хмуро добавила Роза, разглядывая порванный рукав своего платья.
– Роза, ты, во-первых, трусиха! А во-вторых, в корне неправильно понимаешь смысл выражения «не на тех напал», – поправила очки Анфиса.
– Это я трусиха?! А вы видели, какой я у него огромный клок шерсти выдрала?! Вцепилась бесстрашно в спину и выдрала!
– Роза, во-первых, не огромный клок, а одну шерстинку… – внесла уточнение Анфиса.
– А во-вторых, не выдрала, а на земле подобрала, – добавила Марго.
– Все равно, это было бесстрашно!
– Для тебя, Роза, – да. Даже самоотверженно, – согласилась Анфиса.
– Он еще пожалеет, что с нами связался! – погрозила пальцем в сторону леса Роза.
– Мы еще покажем ему, где раки зимуют! – поддержала ее Марго.
– Нет, раков показывать – это скучно. Они в пруду зимуют. Он что, пруд не видел? – пустилась в рассуждения Анфиса.
– А давайте выроем огромную яму, чтобы он туда провалился! – предложила Марго.
– Как, интересно, мы выроем огромную яму, если мы сами не очень-то огромные?
– Ладно, выроем маленькую! Хоть чуть-чуть да провалится! Ой! – пискнула Роза, приложив к царапине на босой ноге лист подорожника.
Феечки не носили обувь, поскольку считали, что их ноги и без того красивые. Возможно, изящные туфельки на каблучке изменили бы их отношение к обуви и красоте, но сделать что-либо изящнее домашних тапок у феек ни разу не получилось. Поэтому все они ходили босыми, и подорожник, как лекарство от царапин, был им хорошо знаком.
– Тихо, девочки, я, кажется, придумала… – Анфиса подняла вверх указательный палец. – Надо рассказать про него Зловредному Ехидне! Это будет, конечно, жестоко, но справедливо и наверняка.
– А как, интересно, вы хотите рассказать, если от Ехидны еще никто никогда не возвращался? – засомневалась Роза.
– Я предлагаю отправить к Ехидне. Розу. Как самую бесполезную, – высказалась Марго.
– Никакая я не бесполезная! И вообще, как вы справедливо заметили, я трусиха из трусих. Самая главная из всех трусих. Мне даже подумать о Ехидне страшно. Вот, посмотрите, вся мурашками покрылась. И мурашки мурашками покрылись, потому что им тоже страшно. Сейчас в обморок упаду. Нет, сначала мысль выскажу, потом упаду. Я считаю, что к Ехидне должен идти тот, кто все это придумал. То есть Анфиса. Все, закончила мысль. Падаю…
– Нет, это исключено. Я – мозговой центр, меня надо беречь. Поэтому методом исключения остается единственный вариант. – и Анфиса выразительно посмотрела на Марго.
– Я, конечно, могу. Я не трусиха, Ехидной меня не напугаешь, – с вызовом заявила Марго, – но вы забыли, что буквально пять минут назад я еле выжила после отравления ядовитой слюной. Организм у меня истощен, он просто физически до Ехидны не дойдет. Крякнет на полдороге. Но если бы не организм!..
– Так, все с вами понятно. Но у мозгового центра есть решение.
– У кого? – переспросила Роза.
– У меня, – строго посмотрела на нее Анфиса. – Надо рассказать нашу идею Серафиме, чтобы она рассказала Ехидне.
– Потрясающая мысль!
– Никто лучше нашей предводительницы с этой задачей не справится!
