– Так ты не дома была? А как же девять дней?
– На девять дней мы дали деньги, там все организовали без нас.
– Подожди, а на могилу сходить? И кто это – мы?
– На могилу мы потом съездим. Мы – это я и Игорь. Мы решили пожениться. Он приехал, все организовал и забрал меня в Сочи.
– Какой Игорь? Гладышев с 4-го курса?
– Да, какой же еще?
– Мила, ты с ума сошла? Я же говорила тебе, с ним пол-института переспало, а вторая половина готовится, и всем он обещает сходить в ЗАГС.
– Запомни, Татьяна, раз и навсегда: я – не все. Еще раз гадость о нем скажешь – ищи другую подругу. Ясно?
Таня вспыхнула, вскочила и побежала к выходу. Мила допила сок, аккуратно поставила пустую посуду на движущуюся ленту, поправила локоны и вышла. До конца часа оставалось 10 минут. Ей хотелось заглянуть в группу к Игорю.
– Нет, – остановила она себя, – пусть соскучится.
Подошла к окну. В конце коридора появился профессор Ершов:
– Что не в аудитории? Почему гуляем? А, это Вы, Жемчужникова… – наклонил седую голову. – Знаю, знаю о Вашем горе. Да, нет больше боли, чем по матери. Держитесь, Жемчужникова. Только время поможет.
Тестирование Мила провалила. Больше половины вопросов были абсолютно незнакомы. Ершов, проходя по рядам, морщился, заглядывая в ее опросный лист. Затем, не дожидаясь конца, сказал:
– Достаточно, Жемчужникова. Вы не готовы. Но учитывая Ваши обстоятельства, четвертую главу я Вам зачту. Нагоните. Идите, учите.
Результат теста зачли, кроме Милы, еще пятерым. Остальным двадцати – готовиться и приходить в следующий раз.
На лекции Мила слышала, как за спиной Аллочка Патрусева бубнит что-то девчонкам и передразнивает Ершова:
– Учитывая Вашу поездку в Сочи, я Вам зачту четвертую главу. Если бы вы съездили в Эмираты, я зачел бы и пятую. А если съездите в круиз – вообще зачту весь курс. Обожа-аю путешественниц… «Танька уже все разнесла! Она просто сплетница, как до меня раньше не доходило?» – подумала Мила. Только сейчас она заметила, что сидит в ряду одна и вспомнила, что в перерыве к ней никто не подошел. Было непривычно и обидно. «Не очень-то и нужно. Могли бы хоть соболезнования выразить, шарахнулись, как от чумной», – она уже забыла, о чем сама просила Татьяну утром.
После лекций ее ждал Игорь. Обедали в кафе.
– Понимаешь, солнышко, ты права по сути, но не права по результату, – ответил Игорь на ее жалобы.
– Это как?
– Тебе по сути нет до них дела, правильно?
– Да.
– Но неприятно, когда от тебя, как от тифозной, все шарахаются. Так?
– Так, просто я не привыкла.
– Вот, ты поступила нестандартно, и ты противопоставила себя коллективу. Они ждали тебя, несчастную, хотели пожалеть, проявить благородство. А ты ведешь себя и выглядишь, как королева. Им обидно.
– Почему?
– Ну как? Настраивались, ощущали себя благотворителями и раз – облом.
– Да, наверное.
– Вот. Чтобы комфортно доучиться с этой группой еще два года… Тебе ведь два осталось?
– Два с половиной.
– Вот, два с половиной, нужно с ними наладить нормальные отношения. Нужно дать им возможность тебя пожалеть…
– Не нужно, чтобы меня жалели…
– Это тебе не нужно, а им нужно. Кто там у тебя слабое передаточное звено? Татьяна, говоришь?
– Да. Но она сплетница, а я считала ее лучшей подругой.
– Вот, через пару дней подойди, начни разговор, покайся, скажи, что без нее скучаешь, поделись, что угрызаешься из-за поездки, это, мол, я тебя сбил. Я к ребятам подгребу, скажу, что чуть ли не из петли тебя вынул, не знал, что делать, психиатр посоветовал увезти тебя.
