– А они красивые?
Николай не задумываясь ответил:
– Не знаю.
А, любопытство уже несло Клару по волнам:
– Ну, тебе кто-нибудь из них нравится? Ты с какой-нибудь девочкой дружишь?
Николай опешил:
– Зачем? Я мальчишками дружу.
В сердце Клары расплылось тепло надежды. Необъяснимое, непонятное, неосознанное. И она подытожила:
– Я, тоже, только с девчонками дружу. Мы в кино вместе ходим.
Она хотела добавить, что они вместе обсуждают мальчишек, и чуть не выпалила:
– А мальчишки, что не обсуждают девчонок?
Но, вовремя остановилась, и решила зайти с другого конца:
– А, вы сейчас по математике чего проходите?
– По алгебре квадратные и кубические уравнения. Теорему Виета. По геометрии многоугольники. А что?
– Нет, просто интересно. Мы этого еще не проходим. У меня математика хромает, как-то не идет.
– Так попроси Витьку, он тебе поможет. Он же отличник.
– Витька такой зануда. Он объяснять не умеет. Все время говорит мне, что я дура. А, я не дура.
– У тебя с английским как?
Колька поморщился:
– Никак. У нас учительницы уже полгода по английскому нет.
– А, я могу тебе по английскому помочь. Мне родители купили книжки с рассказами на английском, я их читаю, и учебник специальный, продвинутый.
Коля недоверчиво посмотрел на Клару:
– И как ты мне будешь помогать по английскому? Не понимаю.
– Знаешь Коля, а ведь у меня мама закончила иняз, и специальные курсы военных переводчиков. Она может с нами заниматься.
Колька недовольно ляпнул:
– А, чего она в школе не работает? Шла бы к нам английский преподавать.
Он представил Елизавету Дмитриевну у классной доски, с указкой. Тут уже в Колином сознании проплыла обаятельность Елизаветы Дмитриевны. Ее красота, непосредственность и дружелюбие, которые смутили его еще при первом посещении квартиры Никитиных. Его тянуло к ней какая-то необъяснимая, еще неведомая ему целомудренная сила. И одновременно, до дрожи в кончиках пальцев, пугало и несло от Елизаветы Дмитриевны подальше. В ее присутствии он чувствовал себя неуклюжим остолопом. Он почти реально чувствовал себя рядом с ней глупой дворняжкой рядом с породистым пуделем.
Клара пожала плечами:
– Не знаю.
Они уже подходили к райкомовскому дому, осталось обогнуть пруд в парке и подняться по каменной лестнице к подъезду.
Клара притихла и стала замелять шаг. Коля ее поторопил:
– Ну, ты чего отстаешь? Мы уже рядом, сейчас починим твой портфель.
Клара обрадовалась:
– Правда? Ты зайдешь к нам? Я думала ты только до дома портфель донесешь.
Николай удивленно ответил:
– Зайду конечно, портфель-то надо починить.
Коля предвкушал, что сейчас он поедет в лифте. Райкомовский дом был единственным домом с лифтом в городе. И ребятишки других домов тайком пробирались сюда покататься на лифте. За этим занятием их постоянно заставали возмущенные жильцы и выговаривали им, что они озорничают, и подолгу занимают лифт. Ребятишки гурьбой выскакивали с горящими глазами из подъезда и верещали:
– Правда здоровски?
– Ништяк.
– Завтра снова придем кататься, когда никого не будет.
Николай не хотел, даже самому себе, признаваться в этой детской наивности, но удовольствие от катания в лифте он тоже получал.
Когда дверцы закрылись и лифт деловито зарычал. Каждый из них окунулся в собственные ощущения. У Коли захватило дух от движения лифта, а у Клары от близости Коли. Он был так рядом, что она могла до него дотронуться рукой. Когда они вошли в квартиру, Клара, начала поспешно стягивать кожаные ботики на толстом каблуке с меховым верхом, цепляя их носками друг за друга. При этом она, скороговоркой говорила Николаю:
