А мечтали новоявленные родители, на блюдечке с голубой каёмочкой, получить сразу воспитанного, образованного, любящего мальчика, не прилагая никаких лишних усилий со своей стороны; не вложив душевных сил, рассчитывали на дивиденды.
На Митьку не хватило ни ласки, ни любви, поэтому он потерял всякую веру в порядочность людей и всё человечество в целом; поэтому он, Митька, стал дерзким до неприличия, циничным и грубым, словно рецидивист, отмотавший не один срок за решёткой.
…
Тихую Наденьку мама продала незнакомой сердобольной женщине за бутылку водки, и эта сердобольная женщина привела когда-то Наденьку в приют.
Из детских воспоминаний (не сотрёшь, как ни старайся) Надя хорошо помнит запах бензина, огромные грязные фуры, а ещё – звонкое бульканье белой или красной жидкости, наливаемой в стакан. А ещё Наденька помнит вкусные конфеты, которыми угощали её добрые незнакомые дяденьки.
Надя очень любит рисовать, и чаще всего рисует цветы, красивых принцесс с принцами, а также большие кареты. Только кареты юной художницы сильно напоминают «МАЗы» и «КАМАЗы»…
Да, голод души – трудноизлечимое, а может быть, вовсе не излечимое заболевание?
Как же им, изголодавшимся по семейному счастью, ласке близких и родных, пусть даже потерявших человеческий облик, вырасти настоящими людьми? Это задача, которую каждый из них будет решать самостоятельно, всю свою сознательную жизнь.
…
Люда с Олей продолжают перепалку, Оля – за идеал чистоты туалета, Люда – за идеал «не в чистоте туалета счастье».
– Девочки, ну что вы завелись с утра? В школу опаздываем! А если опоздаем, кому влетит? Мне!
Обе вздыхают, но упрямо стоят на своём…
Я рву на три части тряпку, предназначенную для уборки:
– Убираемся вместе – и бегом одеваться!
Мы управились за пару минут.
– То, что можешь сделать сам, сделай хорошо и не сваливай на другого. Мы – один коллектив, одна семья.
Люда отводит взгляд.
…
Вдох… Выдох… Вдох.
Я в нерешительности топчусь у кабинета директора, не смея постучать. Наконец, набираюсь силы духа:
– Можно, Светлана Ибрагимовна?
Хозяйка Детского дома что-то быстро пишет в тетрадь; не поднимая головы, кивает на стул. Золотая змейка тут как тут: то вынырнет из рукава серого джемпера, то вновь спрячется.
Светлана Ибрагимовна надевает колпачок на изящную авторучку, откладывает в сторону тетрадь:
– Юлия Ивановна, давайте будем честны друг перед другом… Я вижу, вы любите детей, но опыта работы с таким контингентом вам явно не хватает. Пожалуйста, будьте с детьми построже… И ещё: продумайте, пожалуйста, какие-то интересные мероприятия, разнообразьте досуг по мере возможностей.
– Хорошо.
– У меня для вас две, не совсем радостные, новости… Я бы хотела услышать: как себя ведёт Ваня в последнее время?
– Ваня заметно повеселел, в учёбе подтянулся.
– Он ничего вам не говорил?
– Нет?
– Это хорошо… Я сейчас всё объясню… Вы, конечно, в курсе, что иллюзионист, который выступал для детей, регулярно навещает мальчика?
– Да, конечно. Он опекает Ваню, даже балует: то конфеты принесёт, то мороженое.
– Дело в том, что господин NN обещал Ваню усыновить.
– Ой, как я рада за Ваню!
– Погодите радоваться, Юлия Ивановна… Случилась неприглядная, на мой взгляд, история. Вчера господин NN позвонил и извинился за то, что передумал усыновлять Ваню.
– Как же так? Это – большая травма для ребёнка!
– Он сказал, что на то есть серьёзные причины: то ли развод с супругой, то ли переезд, то ли то и другое – вкупе… Одним словом – фокусник!
