Егор вышел из тёмной комнаты и попал наконец в ванную. Здесь он умылся, поправился и встряхнулся, чтобы случаем не догнать состояния Митрича.
Когда он вернулся в зал, все собрались за столом. Егор занял своё скромное место.
– Ваша розетка, Жорж! – сказала кухарка. Егор оглянулся. Служанка зарделась, опустила глаза, поставила крохотное блюдечко перед Егором и исчезла.
– Так вот для какой розетки эта вилка! – сказал Егор, взяв длинную двузубчатую вилку в левую руку.
Гости промолчали.
– Сейчас подадут курицу, – прошептал ему Владимир Иванович.
– Понял, – сказал Егор. – Справимся!
Его громкие слова утонули в полном молчании. Они что, впервые увидели нормального человека? Который может что-то сказать, кроме: «Вот-те, пожалуйста, извольте, кушать подано?» Попривыкали к холуям!
– Позвольте! – как в мысль Егору сказала кухарка, протянув руку за вилкой.
– Ни в коем случае! – улыбнулся он. – Подавайте курицу!
Егор поднялся на ноги и оглядел гостей. Мужчины уткнулись в тарелки, а женщины смотрели на него, не отрываясь. Некоторые скривили губы, или ему так показалось? Сабина Казимировна улыбалась. Улыбалась появившаяся из тени Алла Адамовна, но недолго. Хозяйка взглянула на неё, и Весельская опустила голову, разглядеть свой маникюр. Наталья Павловна ободрительно подмигнула.
Егор сдвинул в сторонку блюдца и тарелки, освободив место для подноса. Он попросил Владимира Ивановича поставить курицу, похожую на гуся средних размеров. Затем, не спеша и не отвлекаясь, Егор разделал курицу на восемь равных частей, по количеству сидящих за столом.
За время его работы ни вилка, ни ножик ни разу не соскользнули и не звякнули о поднос, а пальцы Егора так и не прикоснулись к зажаристой корочке курицы.
Закончив разделку, Егор вернул блюдо на середину стола, рядом положил нож, вилку пристроил к розетке, пристукнув кончиками о фарфор.
Тишина продлилась недолго. Первой захлопала в ладоши Сабина Казимировна. Поддержал Владимир Иванович. Затем присоединились все.
– Где ты научился, Жорж? – спросила Сабина таким тоном, словно знала его лет десять, а эту способность заметила впервые.
– Это мужская работа! – сказал Егор, ничего не поясняя. Какое им дело, что он в армии служил поваром при штабе генерала?
– Ответ не мальчика, но мужа! – со всей серьёзностью отметила Наталья Павловна.
Гости принялись за еду и завели свои мелкие разговоры. На протеже Сабины Казимировны никто не обращал внимания.
– Всё-таки вилка должна быть в розетке! – сказал Егор Владимиру Ивановичу после двух тостов.
– На то она и розетка! – согласился Владимир Иванович, наливая в пустые стопочки.
Егор изучающе посмотрел на гостей. Каждый разговаривал с соседом и закусывал. Все показались ему нормальными людьми.
Потом Егор танцевал и веселился, беседовал с новым знакомым обо всём и ни о чём, совершенно забыв о Митриче.
В половине первого гости начали расходиться. Половина из них уехала на вызванных машинах, остальные – то ли на такси, то ли ещё как. Всего этого Егор не замечал. Он часто выходил курить на лоджию и совсем не удивился, когда оказался в тёмной комнате, танцуя с Сабиной Казимировной. Кто-то толкался рядом, и это успокаивало Егора. Когда-нибудь должен же очухаться Митрич! Главное, уйти не последними, думал Егор.
Откуда-то появилась Алла Адамовна с супругом. Снова уселись за стол, пробовали торт.
– Сабина Казимировна! Где это вы узнали новый рецепт? – поинтересовалась Весельская. Она знала, что кухарка готовит только по рецептам хозяйки. – Миндаль в торте, замечательно! Неповторимо!
