– Привет, отпускник!
– Здорово, отдыхающий!
– Где Мастер? – спросил Егор, пожав руку каждому.
– Рассчитываешься? – спросил Лапа, глядя в глаза Егору.
– Увольняется, а не рассчитывается! – поправил дед Никола. – Не отставай от жизни, Лапа! Это родителям твоим расчёт давали, а теперь только увольняют.
– А расчёт? – не понимал Лапа.
– Жди-пожди! До китайской пасхи!
– Уходишь? – включился в разговор Тихоня.
– Ухожу.
– Поступил?
– Поступил.
– А чё не радуешься? А-а, понял! Ставить жалко! – Лапа со всего маху дружески шлёпнул Егора по спине.
– Конечно, жалко! – разулыбался Егор. – Жалко расставаться.
– Не ври! – сказал дед Никола. – Я бы сам двинул куда, да песок мешает!
– Какой песок?
– Сыплется, зараза! На путёвую дорогу уже не выйти, вышвырнут за свинство! – пояснил дед Никола. – Скажи-ка, братец, что там, в Москве-то?
– Стоит, – по привычке ответил Егор.
– А мы было подумали, не легла ли под кого? – сощурился дед Никола. – Что там за путч? Хорошо ли генеральному трезвеннику животик вспучило? Просрался ли, болезный?
– Ха-ха-ха! – работяги не удержались от смеха, глядя на растерянное лицо Егора.
– О, брат! А в Москве ли ты был? Ты куда поступил-то? В канализационную контору? – продолжал хохмить дед Никола. – Мы – деревня, и то знаем!
– Я тоже знаю! Президентом остался Горбачёв.
– Президентом! Ты б, его ещё Михаилом Сергеевичем назвал!
– А что? – не понял Егор.
– Сняли его, вот что! Как Никиту Сергеевича в своё время! Так, порисуется и исчезнет! Я всегда говорил, трезвость до добра не доведёт!
– Так он же в Кремле! Никто ёго не снимал! – сказал Егор.
– Верно! – вдруг раздался голос Мастера. – Кто же так снимает? Надо бы пленум ЦК собрать! Проголосовать, как положено, а так… – он махнул рукой. – Ни уму ни сердцу!
Все притихли. Мало того, что Мастер появился внезапно, так ещё несёт крамольные вещи! Коммунист, и такое?
– Егор, тебе на сегодня задание, – сказал Мастер.
– Он отработался! – заявил дед Никола, перебив начальника. – Теперь студент!
– Как студент?
– Медицинского! – дед Никола продолжил отвечать за Егора.
– Точно? – Мастер взглянул в глаза Егору.
– Да.
– А почему смущаешься? Молодец! Скажи спасибо Тихомирову, – Мастер кивнул на Тихоню. – Хоть он тебя надоумил. А то треть жизни прожил, а всё на третьем разряде!
Егор смутился. Мастер сказал правильно, с одной стороны. С другой же, сам и не давал повышения разряда. То квалификационную комиссию из-за одного Егора собирать не хотел, то в отпуск уходил, как срок сдавать Егору. Впрочем, дело прошлое, Егор улыбнулся.
– Пиши тогда заявление!
– Уже, – Егор протянул мятый лист бумаги в клеточку, другой бумаги в слесарке не было.
– После перекура подойдёшь в отдел кадров, – сказал Мастер.
– А в бухгалтерию?
– В бухгалтерию? – переспросил Мастер, будто не понял. – Да, в бухгалтерию. Это по окончании института, не раньше!
Рабочие опустили глаза. Сегодня Мастер либо поддатый, что маловероятно, либо знает что-то, чего никто ещё не знает. Что ж, он партийный, ему положено.
На удивление, увольнение прошло за один день безо всяких проволочек. Мастер подписал обходной за все графы, расчёта, конечно, не дали. Даже не пообещали. Выдали только то, что полагалось – трудовую книжку. Да ещё подкинули тридцать процентов от суммы отпускных. Егор стоял у окошечка кассы и смотрел, как пересчитывают его тысячи. Если бы батя увидел, сколько он зарабатывает! Да по тем деньгам! Егор вздохнул. Этих процентов хватит на неделю жизни в Белокаменной, а дальше? Думать об этом не хотелось, надо было ставить отходную.
