Выручил дед Никола. Он предложил пятилитровую банку из-под болгарских огурчиков, полную самогона-первача.
– После сочтёмся! – сказал дед. – Может, когда бесплатно полечишь? Да не пучь глаза! Когда закончишь свою академию, не только лечения – кислорода задаром не дадут!
– Да ты же здоров, как бык!
– А песок?
– Какой песок?
– Который сыпется! Надо же дырочки латать, или как?
– Всё шутишь? Спасибо, дед Никола! А то, сам понимаешь, неудобно перед ребятами.
– Всё я понимаю! Ещё в дорогу бутылочку возьмёшь, для Митрича. И ещё, пока я трезвый, совет дам! У Митрича долго не задерживайся!
– А что?
– Слаб он на это дело, – дед Никола щёлкнул пальцем себе под горло. – Лучше бабу тебе найди. Какую-никакую, пусть без «хлюзды», но работящую!
– Митрич просил, чтобы я прописался у него.
– Пропишись!
– Как думаешь, зачем ему это?
– У их там свои правила, – сказал дед Никола. – Излишки площади какие или ещё что, – вдруг дед Никола поднялся во весь рост. – А ты что подумал? От Митрича пакости ждёшь?!
– Да не сверкай так глазами! В мыслях не держу! Просто, интересно. Люди жилы рвут за московскую прописку, а тут предлагает на блюдечке!
– Это у него в крови, дипломатия! Они, писатели, народ странноватый.
– Так он, в самом деле, писатель?
– Конечно! А ты думал, они все с бородами и рубахами навыпуск, как у Толстого? Не смеши!
– А про что пишет?
– Да хрен его разберёшь, галиматью какую-нибудь! Что он может путного написать? Скукоту да муть всякую – для избранных читателей. Тебе не будет интересно, точно!
Дед Никола перешёл к делу: когда и где лучше собраться, что сообразить на закусь, чтобы дёшево и со вкусом. Дед предложил свою квартиру. Егор отказался, у него тоже есть жилплощадь, пока в Москве не прописан. Разговор зашёл о жилплощади. Как быть с этой квартирой?
– Жена с детьми прописаны? – спросил дед Никола.
– Конечно.
– Подашь заявление в домоуправление, что никто в квартире не живёт, и делу конец! Платить не заставят. Правда, через полгода отберут.
– Спасибо, утешил!
– Тогда без заявления, платишь каждый месяц! – предложил дед Никола и, подумав, добавил: – Опять же, соседи стуканут. Мол, никто не проживает. Для проформы поищут тебя и супругу, а потом заселят пустующую жилплощадь.
– Так и так отберут!
– Тогда сделай так. Перепиши квартиру на меня. Всего и делов-то!
– Это как?
– Что не понятного? Запишешь меня в ордер. Придут из ЖЭКа проверять, а я-то тут! Этажом выше. Моя квартира, и я смотрю за ней!
– Без согласия жены не получится.
– Получи согласие! Объясни ей, так и так. Мол, останемся без квартиры.
– А если она не захочет прописать тебя?
– Сделай, чтобы захотела! Иначе без ничего останешься! Или квартирантов впустит, или по суду разделит, а ты знать не узнаешь! ЖЭК заселит своих людей – не выгонишь!
– Думаешь, она так может?
– Она всё сможет! Думаешь, одна там сидит, детишек охраняет? Да уже под юбкой пригрела кого!
– Вряд ли.
– А если меня пропишешь, а сам выпишешься – я займу твоё место, понял?
– А когда вернусь, ты отдашь мне мои квадраты, так?
– Во! – дед Никола сложил кукиш. – Не квадраты, а всю квартиру!
– Не дашь разменять? И судиться она с чужим человеком не сможет!
– Вот же, голова! Дом Советов! Недаром ты в медакадемию прорвался! – от души похвалил Егора дед Никола.
К этой теме они не возвращались.
Вечером Егор собрал товарищей по работе. Мужики отметили его отходную, нажелали всего-всего и ещё с коробом!
