Чужой для всех. Книга 3 - страница 30

– Спокойнее, Шлинке, – Франц хладнокровно отступил назад, подавляя нарастающий гнев. – Деление на своих и чужих в данном случае неуместно, майор. Насколько я понимаю, продвижение вермахта на территорию Франции и поражение американцев входят в замыслы вашего руководства. Успех операции «Вахта на Рейне» отодвинет американцев от заветной мечты первыми войти в Берлин. Это в ваших, то есть русских интересах, Шлинке.

– Все это так. Но чем я могу помочь? – захрипел Киселев. Он пожалел, что отказался от предложенной перед совещанием кружки пива. Горло раздирал сушняк, жутко хотелось пить после жирной свинины, поданной на обед. – Наша группа получила боевую задачу захватить нефтебазу с горючим у Ставло. Это для меня главное. Этим я и занимаюсь. А здесь?.. – Шлинке бросил удрученный взгляд на неприступный городок с ощетинившимися штыками. – Вот смотрите, – обломком подобранного карандаша он ткнул в Бастонь, – в городе стоит дивизион из 105- и 155-миллиметровых гаубиц. Его надо уничтожить любыми средствами. Это ежу понятно. Сюда надо бросить роту, ну хотя бы человек сто смертников, чтобы взорвать к чертовой матери боеприпасы или артиллерию. Лучше разделить людей на несколько диверсионных групп. Кто-то из них просочится и уничтожит артиллерию. Этим самым американцы лишатся своей главной ударной силы, находясь в обороне. С танками и пехотой Мантойфель разберется самостоятельно. Вы согласны с этими выводами, Ольбрихт?

– Вполне, Шлинке. Рассуждайте дальше. Я вас внимательно слушаю.

– А дальше… – майор почесал затылок и удрученно добавил: – Оставшаяся часть батальона в триста бойцов должна преградить путь десантникам 101-й американской дивизии.

– Я знаю, что нужно делать! – неожиданно подал голос комбат. – Разрешите, господин подполковник, – на Франца устремились горящие, как угли, глаза уральца. Губы раскрылись в улыбке. Напряженность сошла с лица. – Остается триста. Триста спартанцев!

– Какие еще спартанцы, капитан Новосельцев? Что вы надумали? – Ольбрихт оторвал голову от карты и внимательно взглянул на комбата. Поджарый серьезный комбат был похож на оживленного забияку боксера, которому не терпелось попасть на ринг, чтобы нанести сопернику неведомый удар. Отчего враг непременно должен уйти в нокаут. – Говорите, капитан.

– Нам в училище хорошо преподавали древнее военное искусство, господин подполковник, – живо заговорил Новосельцев. – Сражения древних полководцев до сих пор стоят у меня перед глазами. Я вспомнил одно из них, слушая рассуждения майора Шлинке.

– Ну-ну, послушаем новоиспеченного полководца, – ехидно буркнул Киселев, сложив руки крестом на груди.

Комбат и глазом не повел на сердитого немецкого пехотинца, настолько был увлечен своей идеей.

– Около пяти веков до нашей эры, – продолжал Новосельцев, – древнегреческий царь Леонид во главе трехсот спартанцев на два дня задержал продвижение персидской армии. Возможно, остался бы в живых, если бы не предательство соплеменников. Он перехватил единственный Фермопильский проход, через который шла дорога с моря на юг Греции. Десятки тысяч лучших воинов Ксеркса – «бессмертные» – нашли смерть, не пройдя через плотные ряды мужественных спартанцев, расположившихся в узком проходе. Имея высочайшую организацию и управляемость, с большими щитами, длинными копьями, короткими мечами кситос, спартанцы, словно капусту, рубили головы «бессмертных», разрезали надвое тела ненавистного врага. Это был триумф греческого оружия и таланта полководца, – выпалил с запалом разгоряченный офицер. Было видно, что комбат знал тему разговора, она ему нравилась. – Зная, откуда будут двигаться американцы, я найду подобное угольное ушко и пропущу их через свою мясорубку. Для выполнения своего замысла предоставьте мне только подробные карты местности. Я уверен в успехе. Я найду такое место, туда же мы и десантируемся под видом американского подразделения. Тротил и минометы сбросим с десантом. Противотанковую артиллерию добудем в бою. Авиацию враг применить не сможет. На это время прогнозируется устойчивая нелетная погода. Это так, господин подполковник?