Я тоже стараюсь помогать девочкам по мере сил. Они мои лучшие подруги, за которых я готова и в горящую избу войти, и коня изловить, и что угодно сделать. И вот теперь что-то случилось у Насти, поэтому мы с Яной, конечно же, спешим к ней на помощь.
– Представляешь, оказывается, моя мама умеет готовить! – рассказывала я последние новости Яне. – Она с утра наготовила уже всего столько, что мы будем есть это две недели…
– Вообще, мужики едят много, – со знанием дела кивнула Янка. Уж кто-кто, а она точно в курсе, сколько едят мужчины. Ее старшие братья уже выше папы и шире него в плечах, да и младший любит поесть, Яна часто делится с ним обедом в школе. Ну вот, у меня опять все съехало на пап…
– Как думаешь, если позвонить папе… – Я запнулась и тревожно глянула на Яну.
– Варь, погоди паниковать. Может он хороший?
Я насупилась. Яна заметила это и хихикнула:
– Ну, или сам от вас через неделю сбежит. Ты прости, но характер у твоей мамы далек от идеального.
– А если не сбежит? – Я смотрела на нее с надеждой.
– У тебя будет новый папа, – засмеялась Янка.
Я недовольно поджала губы. Черта с два у меня будет новый папа. Старый тогда точно никогда к нам больше не вернется! Ни за что не допущу этого!
– Ты, когда злишься, так смешно брови сдвигаешь, что со своими черными волосами похожа на разгневанную Гингему. Так и кажется, что сейчас откуда-нибудь прилетят злые обезьяны и украдут обидчика.
– Обезьянами повелевала Бастинда… – задумчиво поправила я подружку. – Но сейчас я бы и правда не отказалась стать на минуточку Гингемой или Бастиндой, и от пары обезьян я бы тоже не отказалась… Чтобы утащили они дядю Костю в страну Оз и потеряли его где-нибудь по дороге в местных болотах. Я его еще не видела, а уже ненавижу.
– Когда он переезжает-то?
– Да вот в обед ждали, но что-то не склалось.
– Скла-ла-лось ска-ка-ка-лось переска-ка-ка-ло-лось…– нараспев промурлыкала Яна. Потом противненько хихикнула и мерзким голосом прошипела, вскинув руки вверх: – Это ему твоя черная энергетика мешает в пути! Муа-ха-ха!
– Очень смешно, – буркнула я, нахмурившись.
Ее зловещий смех как-то неприятно царапнул внутри. Я закатила глаза, всем своим видом показывая, что меня окружают исключительные идиоты. Раздражало буквально всё. Но больше всего бесило то, что никто не понимал, почему так ужасно, что с нами будет жить посторонний человек. Его бритва, крема и лосьоны займут всю нашу маленькую полочку в ванной. Но самое ужасное не в этом! Его трусы и майки будут стираться вместе с моими трусами и майками! А носки! Он обязательно будет раскидывать их по всей квартире! А ночами… О, нет! Я даже думать не хочу, какие звуки будут раздаваться из материной комнаты по ночам! Трагедия приобретала катастрофичный размер. Боже, остановите кто-нибудь Землю, я хочу сойти!
В кафе Настя придирчиво покосилась на меня. У нее есть своя система оценок, которой, как утверждает подружка, она давно не пользуется. Но смотреть оценивающе, тем не менее, не перестает. Наверное, в ее системе координат мой рейтинг давно носит минусовой показатель. Ну что ж… И такое тоже бывает.
Я развязала платок и сняла пальто. Заказала какао со сливками. Шоколад всегда поднимал мне настроение. Янка привычным движением взлохматила примятые шапкой алые волосы и с довольным видом начала выбирать себе молочный коктейль. Она знает их все наизусть, но всегда надеется найти в меню что-то новое. Ее щеки были красными с мороза, а губы немного обветренными.
