Хвала всем богам, что такси пришло за нами на полторы минуты раньше, чем полицейский «бобик». Разомлевшая, но даже не вспотевшая от приключений Гребнева на заднем сиденье обнимала коробку с девятью бутылками шампанского от «Золотой балки».
Наш поход по магазинам закончился очень быстро, но возвращались мы с добычей и, более того, с победой! Чего же ещё большего и желать-то, а?
Так вот чего именно – мне подсказал молодой таксист, глядя в зеркала заднего вида:
– А чо там байкеры за нами пристроились?
Три громких выстрела из дробовиков по машине открыли ему глаза. На заднем стекле трещина, одно из боковых зеркал разбито вдребезги…
– Чо за беспредел, бл?.. Я щас с монтировкой выйду!
– Светлана?
– Ой, всё! Дайте уже мне ваш сотовый.
Не знаю, кого она набрала и что кому сказала. Визг шин на резких поворотах стабильно глушил звук, но через минуту яркое солнце фактически развернулось на небе в противоположную сторону, выдав такой световой удар по преследователям, что они все дружно вылетели со склона в овраг. По-моему, парни просто ослепли на месте, но как такое вообще могло произойти, даже не спрашивайте…
Молодой таксист, попеременно матерившийся и молившийся всю дорогу, затормозил напротив нашего музея. Выдохнул, оценив ущерб, категорически – до обиды и слёз – отказался брать с нас плату за проезд, но как только мы вышли, рванул с места так, словно за ним гнались все демоны крымского ада. Я его не осуждаю, скорее даже понимаю чисто по-человечески. Всё-таки здесь временами происходят несколько странные вещи.
А верный Сосо Церберидзе ждал нас у ворот так, словно бы и не отходил ни на минуту. Мне даже на минуточку стало стыдно, что я не успел закупиться сухариками или колбасными чипсами. И нет, он-то как раз о них ни разу и не вспомнил, это исключительно мои комплексы.
– Директор ждёт, – сторож по-собачьи мотнул головой. – Его одного.
Моя спутница равнодушно повела плечиками и, забрав под мышку коробку с шампанским, ушла в сад. Да, она нежная красавица с умопомрачительной фигурой, но никто и никогда не назовёт её слабой женщиной. За такие вещи от нашей Афродиты Таврической можно запросто словить вертушкой с ноги в челюсть…
Горбатый, прихрамывающий Сосо вёл меня постоянно меняющимися коридорами. И хотя я прекрасно помнил скороговорку про ниточку, он этим методом явно не пользовался. То ли помнил все повороты наизусть, то ли ориентировался на запах, а может, и вовсе пользовался каким-то своим звериным чутьём. Кажется, я многому перестаю удивляться…
– Кто к нам пришёл?! Герой ли вечера и ночи, сумевший встретить новый день, с такой же яростью и силой, что, драку учинив в безвинном (винном) магазине, его поставил вмиг на грани разорения? – директор встретил меня в своём кабинете перед открытым ноутбуком, словно бы разговаривая сам с собой. – Возницу жалко мне, но кто же виноват в том, что судьба и рок его избрали везти скромнейшего сотрудника музея? И кто бы мог предугадать погоню со стрельбой, лишь только сами боги! Один вопрос, извечный, русский: вот какого хрена, Грин, вы тут творите?!
– Мне отвечать гекзаметром?
– Извольте.
– Тогда готов признать: ошибки были, – честно кивнул я, пытаясь поймать его взгляд за глухими тёмными очками. – Однако следователь, тот, что чинил допрос мне в отделении, меня же убеждал в обратном. В обмане чёрном, в тайной наркоте, подмешанной в вино, и в том, что все вы – боги или лжецы бесстыдные. Однако я не то чтобы ему поверил. Задумался и…
