Цицерон. Поцелуй Фортуны - страница 6

– Как думаешь, кто в сражении проявит себя отважным воином – горожанин или селянин?

Пока мальчик соображал, он слегка потрепал его по голове и сам ответил:

– Только селянин, у которого есть собственный кусок земли, который всю жизнь с усердием обрабатывает каменистую почву, способен выстоять в сражениях под ливнем из вражеских копий и стрел, вынести удары мечей и рогатин. Землепашцы, собранные в отряды, наносят удары оружием врагу, как раньше наносили земле – с диким упорством, падая лишь от потери крови, но и после этого вцепляясь зубами в противника.

Слова отца запали в сознание Марка. Он с детства воспринял римлянина прежде всего хлеборобом, а уже после – воином. Тяжёлый труд, умеренность и строгость нравов веками определяли жизнь этих людей от земли, способных без всяких видимых усилий оставить на время плуг, взять в руки оружие и после спасения родины вновь вернуться к земле. Такой римлянин довольствовался нехитрым обедом, холодным завтраком, дешёвой одеждой и простым жилищем. Привитая с детства семейная мораль Туллиев изначально ограждала Марка на будущее от излишне роскошной и лёгкомысленной жизни.

Излишки урожая овощей и плодовых деревьев в имении отца Марка скупали приезжие торговцы из Рима. Ловко сбивали цены, ставили условия, отчего о значительных доходах мечтать не приходилось. Гельвия надоумила нерешительного супруга арендовать лавчонку на римском рынке, посадив за прилавок одного из рабов. Нововведение отразилось на продажах в лучшую сторону. Отец не остановился, расширил торговлю и нанял бойкого продавца из бывших рабов, теперь вольноотпущенника. Уже через год доход ощутимо вырос. При этом отцу Марка приходилось часто посещать Рим и напрашиваться на ночлег к родне или своим друзьям и знакомым. Если же случалось так, что они не могли приютить его, он снимал тесную комнатку при таверне с неизвестными постояльцами, еженощно опасаясь ограбления или убийства. И вновь супруга проявила мудрость, подсказав, какой нужно бы купить дом в Риме. После недолгих поисков отец присмотрел старый дом рядом с рынком – каменное строение в два этажа с внутренним двором. Единственное, что в нём настораживало, – невысокая по сравнению с другими подобными домами в квартале цена.

Оформив собственность в присутствии представителя муниципалитета и десяти свидетелей, порядком измотанный этой процедурой отец Марка отправился спать на верхний этаж. Светильников не зажигал. Пожилой раб, которого он взял с собой в Рим, устроился на полу в прихожей и сразу затих.

Глубокой ночью отец внезапно проснулся. Снизу доносились какие-то странные звуки – стук и звяканье металла… «Грабители! – была первая мысль, заставившая часто-часто биться его сердце. – Пробрались в дом, чтобы отобрать последние деньги…»

Звуки не стихали. Напротив, с каждым ударом сердца они становились всё громче, всё ближе. И это был уже не только металлический лязг – где-то совсем рядом отчётливо слышалось шарканье босых ног по каменному полу, дверь отворилась, и из темноты проступил неясный силуэт старца со всклокоченной бородой. И хотя черты лица его были трудноразличимы и глаз почти не видно, отец знал – он смотрит прямо на него, как будто хочет что-то сказать. Но призрак молчал… Он постоял так какое-то время, затем поднял над головой свои тощие руки, потряс сковывающими их цепями и, повернувшись, растворился в темноте…