– Игни одна из собирателей.
Не каждый день встретишь такую горячую штучку, – подумал Генри. – Было бы хорошо найти к ней подход.
После представления Игни окружили дети, и им, в отличие от взрослых, она разрешила потрогать ее костюм – любила маленьких детей.
Генри подметил, что девушка была одна, хотя обычно собиратели-гастролеры ходят небольшими группами.
Тем проще, – подумал он, – возможно, с ней удастся договориться.
– Девушка! Мне очень нужна ваша помощь! Вы же занимаетесь собирательством? – спросил он, подойдя.
– Я не продаю личинок и не беру заказов, – отрезала Игни.
– Мне не нужны личинки, – отмахнулся Генри. – Дело жизни и смерти – в подземельях потерялся паренек. Я готов отдать все, что у меня есть, только помоги, пожалуйста.
Игни строго смотрела на него. В ее глазах не было ни капли сочувствия, на которое так надеялся Генри.
– Я же сказала – не беру заказов.
– Но ты же любишь детей. Я это видел. Разве ты можешь оставить на корм червям пацана? Я заплачу, – и Генри начал отсоединять прочно приросшую к его кисти искусственную руку.
Игни скрестила свои руки на груди, оглядела Росса с ног до головы:
– Ну, допустим… Но собиратели не ходят в подземелья в одиночку, а ты мне в компаньоны не годишься. И тут нет никого, кто бы согласился на это.
– Я не был никогда собирателем, но понимаю немного в людях – ты ведь не торговать приехала. Тут что-то другое. Может, я тебе смогу помочь?
– Ты мне?! – засмеялась Игни. – Сомневаюсь. И вообще, почему я должна тебе верить?
– Потому что теперь от тебя зависит жизнь моего друга.
– Ах, еще и друга? То есть это не твой родственник. Почему тогда ты ему помогаешь?
– Потому что дружбу никто не отменял. Он мне доверял, а я его подвел, упустил. Даже силы моей железной руки не хватило против натиска испуганной толпы… – Генри опустил глаза и грустно посмотрел на свой протез.
В этот момент на сцене появилась женщина в длинном платье. У нее были угольно-черные волосы и строгие черты лица. Она встала посреди сцены и заговорила:
– Мы все знаем, как нам тяжело приходится здесь – на окраине подземного мира! Червивые и троглодиты напирают на наши земли, нас топит, засыпает землей. Но самое главное – мы теряем детей. Они пропадают каждую неделю. И мы не можем найти того, кто к этому причастен. И пусть это сильно зараженные дети, но это наши дети! И мы не должны это терпеть!..
– Ванесса… – процедила сквозь зубы Игни. – Подожди, паскуда, я до тебя доберусь…
А Ванесса продолжала:
– А теперь обратите внимание на эту молодую особу! Игни! Говорят, она очень любит детей и играет с ними. Да еще и дружит с доктором Фаулером! Этим мерзавцем, который причастен к появлению плотоядок в нашем мире, – продолжала Ванесса.
Генри хорошо знал эту женщину. Она была сенатором в подземельях и имела власть не только над землями и простым людом, но и над местными собирателями. Ходили слухи, что она ладит с королем червей. По крайней мере, она как-то сдерживала его. Для Генри это была загадка. Но кое-что он вспомнил.
– Госпожа Ванесса, – сказал вышедший из топов Генри, – я всегда вас считал лучшим сенатором в подземельях. Вам удается столько всего, чего не удается другим. Ваш отец гордился бы вами! Поверьте, никто, кроме вас, нам не сможет помочь найти пропавших. И никто, кроме вас, не знает, как ему тяжело пришлось.
Ванесса на несколько секунд растерялась.
– Нам? Сомнительные вы слишком личности, – сказала Ванесса, но потом оступилась.
