Грохот заставил их обернуться. Серп остановился. Совет Дивентов повернул «лица» к Ариэлю.
– Аномалия, – зашипели они хором. – Уничтожить до созревания.
Пространство сжалось, выталкивая Ариэля к краю платформы. Но лоза в его груди дернулась, и вдруг он понял.
Он прыгнул не вниз, а внутрь Серпа.
Там, среди шестеренок из костей богов, он нашел Ядро – кристалл, пульсирующий трехкруговым символом. Это был не артефакт. Это был орган. Часть Оно.
Лоза потянулась к кристаллу, жадно.
– Разбей его, – прошептало множество голосов. Это говорили ангелы-плоды, деревья, даже тени. – И урожай станет свободным.
Но когда Ариэль занес руку, кристалл замерцал, и он увидел:
Оно, гигантское и бесформенное, корчится в агонии. Миллионы Серпов по всем реальностям остановлены. Пожиратели рассыпаются в прах, а ангелы… Ангелы падают, слепые и беспомощные, ибо их свет был лишь отражением чужого голода.
Свобода оказалась смертным приговором.
За спиной Ариэля раздался хрип. Кассиэль, вернее, то, что от него осталось, ползло к Ядру, волоча за собой тело, превратившееся в мешок с костями.
– Не… можешь… – булькало существо. – Без них… мы…
Его голова лопнула, выпустив рой мух, сложившихся в послание:
«СЕМЯ – ЭТО МЫ. БЕЗ УРОЖАЯ – СМЕРТЬ»
Ариэль сжал кристалл.
Ладони кровоточили черным светом.
Ариэль сжал кристалл Ядра, и вселенная вздрогнула. Из трещин в реальности хлынули воспоминания, не принадлежащие ни ему, ни Пожирателям.
Он увидел: ангелов не создавали. Их выращивали.
Миллионы лет назад (или минут – время здесь лгало) Оно, тогда еще бесформенный сгусток голода, нашло способ выжить. Оно разделилось, вложив частицы себя в ангелов – семена, которые должны были созреть в свете молитв. Серп – не орудие жатвы, а орган, отсекающий зрелые плоды, чтобы Оно могло регенерировать. Но что-то пошло не так.
Семена начали прорастать сознанием.
Лоза в груди Ариэля взорвалась цветами. Каждый бутон был миниатюрным порталом, через который в него вливались голоса:
«Ты не первый. Ты – последний».
Видение сменилось: ангел с крыльями из пламени, слишком похожий на него, стоит перед тем же Ядром. Он разбивает кристалл, и реальность рассыпается, как витраж. Но вместо свободы – пустота. Ангелы гибнут, слепые и обезумевшие, а Оно, истекая черной смолой, рождает новое семя из собственных ран.
– Цикл бесконечен, – прошептала Лираэль (или ее призрак), возникая из лепестков. Ее тело теперь состояло из пепла и пепла. – Разрушишь Серп – Оно создаст новый. Убьешь Оно – семя в тебе станет новым ядром. Ты – звено, а не освободитель.
За спиной Ариэля загрохотало. Стражи, превратившиеся в нечто среднее между ангелами и шестернями Серпа, ломали платформу, чтобы добраться до него. Их крылья вращались, как пилы, высекая искры из пустоты.
Кассиэль, вернее, его останки, доползли до Ядра. Кости пронзили кристалл, и он замигал, как аварийный маяк.
– Ты… часть… системы… – хрипело существо. – Сломаешь ее – сломаешь себя…
Его тело рассыпалось, обнажив сердцевину – крошечный трехкруговой символ, вросший в плоть.
Ариэль понял: Стражи не слуги. Они – предохранители. Последние жертвы, чья роль – не дать циклу разорваться.
Он рванул кристалл на себя. Лоза в груди слилась с Ядром, и вдруг…
Боль.
Не физическая. Экзистенциальная.
Он увидел их – бесчисленные версии себя в параллельных реальностях. В одних он герой, в других – монстр. В некоторых – вообще не ангел, а червь, ползущий по кишкам вселенной.
