У Ахиора интересные представления о путешествиях: он предпочитет ехать прямиком через лес, не слушая возражений Соломеи.
— Ты обещал двигаться с караваном! – укоряет она.
— Глупости! – заявляет Ахиор. – Зачем нам все эти телеги, купцы и охранники?
— Для безопасности!
— Деточка, запомни раз и навсегда – лес для эльфа куда безопаснее, чем многолюдный тракт. Люди завистливы и злы. К тому же они думают, что эльфы возят в своих карманах золотые запасы своего народа.
— Ты не был здесь шестьдесят лет, – сердито возражает Соломея. – Пока ты шлялся по мирам, сменилось несколько поколений. Между эльфами и людьми нет напряженных отношений.
— Господи, ну что ты хочешь услышать? Я шестьдесят лет жил среди людей! Я устал от них! Хорошо, я готов признать, что здесь не Россия и не Руан, что все тут по-другому. Но люди везде одинаковые. К тому же лесами гораздо быстрее.
— Ты что, боишься?
— Да не боюсь я! Просто... не хочу городов и гостиниц. Хочу спать под чистым небом и пить воду из ручья.
— А я хочу городов и гостиниц! – упрямится Соль. – Хочу горячую ванну и мягкую постель. К тому же ты обещал Галатее!
— Будет как я сказал, – неожиданно сурово отрезает эльф. – Мы едем через лес.
Он извлёк из сумки карту, очевидно выпрошенную у Князя Времени, и ткнул в пару точек:
— Ванна и постель будет тут и тут. В Белогорье я загляну к знакомому сапожнику, а в Караде такие бани... интересно, что-то изменилось?
Соломея фыркнула возмущённо, но спорить не решилась: дед всё же. Тем более, что пес явно был с эльфом согласен, уже убежав в сторону леса. Ана и Ева и вовсе приняли новость с восторгом. Соломея осталась в меньшинстве.
Когда они остановились на привал возле звенящего ручья, посреди зелёной травы, где в кустах пели птицы, она признала, что так гораздо лучше, чем в шумном лагере. Можно и без ванны пережить, тем более, вода в ручье тёплая, а в небольшой запруде можно искупаться.
Ахиор наловил и запек рыбы, девочки набрали на опушке леса душистой земляники. И в самом деле, лес для эльфа – дом родной. Дикий зверь его не тронет, а пропитание всегда найти можно.
А как сладко спится под открытым небом, наполненным звёздами! И не холодно вовсе, особенно, если прижаться к лохматому песьему боку.
***
Лицо у Орр-Вооза серое, разбитые губы распухли, глаза едва открываются. Он лежит на какой-то гнилой тряпке, освещаемый лишь нервным пламенем очага.
— Соль, – шепчет он, ища ее глазами. – Любимая...
Соломея падает рядом с ним на колени, хватает его большую руку с окровавленными костяшками пальцев и прижимает к губам, рыдая.
— Ты пришла...
— Орр, я люблю тебя, – шепчет девушка, всхлипывая. – Не умирай. Я так тебя люблю!
— Соль... единственная моя... теперь и уйти не страшно.
Соломея открывает глаза, все еще чувствуя на губах металлический привкус крови. Сон был так ярок, что она шепчет "Люблю", даже глядя на переплетение зелёной листвы над головой. Что это было? Просто ли сон, или знак? Соломея никогда не видела вещих снов, но мама рассказывала, что среди эльфов их рода нередки пророки.
Глупости, конечно. Галла всегда говорила, что сны – это всего лишь результат работы подсознания. Мозг выдаёт то, что в него поступало в течение дня, перерабатывает информацию и выдаёт какой-то сон. Соломея просто слишком расстроена тем, что Орр-Вооз ее кинул. И встревожена его словами про Пустоши. И вовсе она его не любит. Она вообще никого не любит.
