– А-а! И вы здесь, граф! – прогудел де Торрож. – Это даже лучше, иначе за вами пришлось бы посылать.
Старик потер пальцами правой руки свое левое запястье, что было признаком ярости.
Между тем де Торрож уселся против короля на место, иоаннита, а тот остался стоять. Кресло под тамплиером опасно заскрипело.
– Как поживаете, Ваше величество?
Король поскреб свою щеку и неуверенно вопросил:
– Я слышал, вы собирались в Аккру?
– Возможно, отправлюсь… Если решится одно дело.
– Что именно?
– Утром ко мне прискакал комтур нашей крепости в Асфанере, барон де Спле.
– Достойный дворянин. Я знавал его еще…
– Не это важно, ваше величество… – грубо перебил Великий магистр.
– А что? Излагайте.
– А то, что наша капелла в Асфанере находится на землях, соседствующих с владениями Конрада Монферратского.
– На спорных землях, граф, – вмешался граф д’Амьен.
Тамплиер на него покосился и произнес:
– Спорность их спорна. Но этот господин пытается ныне присвоить земли, принадлежащие только и исключительно рыцарям Храма Соломонова.
– В чем это выражается? – участливо спросил король.
– Здание караван-сарая у стен Асфанера Конрад Монферратский отдал иоаннитам.
– Да, – спокойно сказал д’Амьен. – Заброшенное здание будет превращено в госпиталь. И вы, и мы равно стремимся успеть в служении Господу. Паломники болеют и гибнут сотнями в климате этой страны, пусть хоть под покровом красного плаща с белым крестом они обретут отдохновение и помощь.
– Красного плаща?! – взревел де Торрож, ударяя огромным кулаком по железному колену.
– Да. И ваш благородный де Спле давно уже мог бы применить благие старания к сему караван-сараю, но он, прости меня Господи, предпочитает сему винопитие и кое-что похуже. И вам, граф, это известно.
Великий магистр начал приподниматься в кресле, лицо его сделалось страшно.
– Я не хотел вас обидеть, – быстро сказал д’Амьен, – как и весь орден Храма Соломонова, но согласитесь, смешно скрывать то, о чем болтают даже верблюды в пустыне.
Рука де Торрожа лежала на рукояти меча. Граф был известен вспыльчивым нравом. Великий провизор увещевал:
– Не сердитесь, брат мой, не сердитесь. В сущности, мы заодно. Пятно на плаще тамплиера жжет сердце иоаннита, как и неблаговидный поступок любого госпитальера печалит сердца воинов Храма…
Граф де Торрож сумел овладеть собой настолько, чтобы сообразить, что д’Амьен нарочно его злит, чтобы поставить в глупое положение.
– Я понимаю, отчего этот несчастный караван-сарай вдруг всех стал заботить, и как это связано с маркизом Монферратским, – сказал король.
– Я все объясню вашему величеству, – ровно сказал Великий магистр. – Но лучше с глазу на глаз. Не стоит задерживать графа. Кажется, он спешит.
Великий провизор поклонился и вышел, не глядя на тамплиера.
Когда утихли его шаги, граф де Торрож резко сказал:
– Сколько раз повторять, чтобы не подписывали бумаг, связанных с переделом земель, не обсудив их со мной или братом Гийомом!
Король сдвинул брови.
– Но почему такой тон… – король закашлялся.
– Эту грамоту вам подсунул д’Амьен?
– Он сказал, что в ней ничего серьезного. Ваши сборщики податей там останутся.
– Еще бы! – хлопнул в ладоши Великий магистр. – Право собирать подати на своих землях нам даровал римский капитул. И пока Асфанер был спорной землей, вопросы о податях не возникали. Но вот Конрад Монферратский получает от короля сей кусок во владение… И завтра поинтересуется, куда уходят с этой земли все доходы. Это – очередная интрига иоаннитов. Д’Амьен обретает союзника, тамплиеры – еще одного сильного врага. А что король?..
