– Он хранится в сейфе в подвале.
– Несите.
В сопровождении служителя Фрола, несшего фонарь, Дюк спустился по каменным ступеням, отпер ключами два замка и очутился в помещении, скорее напоминавшем каземат. Вдоль левой стены стояло несколько добротных шкафов с документами, а возле дальней стены – массивный сейф. Пристав отпер и его, аккуратно извлёк из него деревянный ящик. Фрол отдал своему начальнику фонарь, а сам потащил ящик наверх. Когда они вернулись в комнату, возле стола стоял еще один человек, лет сорока – сорока пяти, одетый в серый балахон с откинутым на плечи капюшоном. Стах стоял рядом с ним.
– Не удивляйтесь. Ни к чему растягивать время. Мэтр Лорк ждал меня в карете! – объяснил Стах. – Ставьте сюда!
Дюк поставил ящик на стол, достал из кармана камзола складной нож, раскрыл его и разрезал бечевки, которыми ящик был перевязан, а затем просунул лезвие под крышку, подцепил её и аккуратно снял.
– Поглядите, мэтр! – Стах жестом пригласил вновь прибывшего к столу. Тот приблизился и сунул руку в ящик. Тут Дюк обратил внимание, что на руках его были перчатки из плотной кожи, закрывавшие руки почти до середины предплечий. Вытащив сосуд из ящика, мэтр с минуту рассматривал его, поворачивая то так, то эдак.
– Да, это то, что мы имеем в виду! – наконец, сказал он.
– Тогда грузите в карету.
Дюк вопросительно посмотрел на комиссара. Человек в балахоне вновь поместил сосуд в ящик, взял его подмышку и вышел. Вскоре на улице раздался цокот копыт, и карета, сопровождаемая двумя верховыми, отъехала от здания стражи.
– Вам меньше проблем, сударь Дюк. Поверьте – намного меньше! – заверил пристава Стах.
– Возможно, но… всё же… могу ли я узнать?
– Думаю, для вас не станет открытием та истина, что есть некие вещи, про которые чем меньше людей осведомлено – тем лучше, как для этих самых вещей, так и для этих самых людей!
Стах Торн вновь уселся в кресло за столом.
– Понимаете? Каждому человеку, который находится на своём месте, присущ определённый кругозор, или, если хотите, определённый горизонт, в пределах которого он видит происходящие события. А есть события, которые происходят за пределами этого горизонта. И вот, случается, что из-за горизонта на миг появляется что-то, нечто такое, что вызывает у нас смятение, возможно – любопытство. Но наблюдателю с той точки, где он находится, всё равно не рассмотреть, что там.
– Уважаемый Стах, я прекрасно понимаю, о чем вы, но мне, для проведения дальнейшего дознания, не надо ли знать хоть что-то? Знать, с чем мы имеем дело?
– Вам это только кажется. Поверьте, вы мне еще потом спасибо скажете. Хотите пример? Три года назад… Когда вы служили в Турском воеводстве, не случилось ли нечто, в результате чего вы оказались здесь? Притом, что вы прекрасно исполняли возложенные на вас обязанности, как мне известно.
Дюк навострил уши.
– Я так понимаю, вы не удовлетворены моим разъяснением, – продолжил Стах. – Хорошо. Знакомы ли вы с трудами такого автора, как Эрий Кропус? Кстати, он жил в Арджабе, только сто пятьдесят лет назад.
– Вероятно, я не получил столь глубокого образования, как вы, сударь Стах.
– У него есть сочинение, которое называется что-то вроде «Трактат о знании» или как-то похоже. Я позволю себе пересказать некоторые тезисы этого сочинения, которые касаются нашей беседы. Эрий пишет, что знание само по себе не делает человека счастливым. Оно доставляет человеку радость, если служит удовлетворению разожженного ранее любопытства, либо если возвышает его над окружающими. Кроме того, знание может опечалить, а тайное знание – сделать его носителя несчастным, придавив бременем ответственности и лишив даже удовольствия повысить свою значительность, поделившись им. Не следует ли из этого, что нужно избегать приобщения к запретным знаниям, если они не нужны тебе для конкретной цели?
