Златан сидел в присутственном месте, в большой и унылой комнате, за столом, на котором стояла чернильница, стакан с гусиными перьями и лежало несколько листов писчей бумаги. За соседним столом сидел северянин Корд, старший инспектор городского Сыска. Когда Дюк зашел, Златан как раз что-то выспрашивал у него.
– Так его вообще кто-то видел? Или к этому времени все уже разбежались?
– Те, кто видел – разбежались. Там был только один напуганный мужик, работник из мастерских, который сам ни его не видел, ни того, что случилось, а только знает тех, кто видел.
– Про что это вы? – осведомился Дюк, усаживаясь на неудобный массивный табурет для посетителей.
– Да вот, ночь Корду работу задала. В кабаке «Семь бочек» купца убили.
– Вот как?
– Ага. Ночные стражники на крики прибежали, он уже мёртвый был. Ну это не прямо в самом кабаке, а на лестнице. Кабак сам на втором этаже, а там, как с улицы заходишь – комнатка небольшая, а из нее лестница наверх… – стал объяснять Корд.
– Да я знаю, бывал там, – кивнул Дюк.
– Гурон, купец… Ну – как сказать купец, мелкий купчишка, у него кожевенная лавка на Мастеровой улице, шел в эти «Семь бочек». И вот там, на первом этаже, повздорил с какими-то ремесленниками, которые уже из кабака выходили. Получил два удара ножом в грудь. Прибежали стражники – а там только вот этот… Столяр из мебельной артели, что находится на той же Мастеровой улице. Говорит, что видел двоих, с которыми он перед тем вместе эль пил, так вот эти двое, дескать, сказали ему, что видели убийцу!
– Знаешь, что? – посоветовал Корду Златан. – Я бы на твоём месте присмотрелся к этому столяру повнимательнее. Еще окажется, что это он и убил!
– Да я и не удивлюсь даже! – ответил Корд. – Тем более, что стражники твои говорят, что этот столяр, когда они ворвались, не столько помочь Гурону пытался, сколько, кажись, по карманам его шарил!
– Вот— вот!
– Ну, это ерунда! Дело несложное. Разберёмся…
Дюк пододвинул табурет поближе к столу Златана и вполголоса сказал:
– Я про письмо твоё. Про этого, второго, поговорить хотел.
– А, знал я – не вытерпишь ты до вечера, когда я обещал с вином к тебе прийти.
– Какое там? Тут же время дорого! – возмутился Дюк. – Я понимаю, что вероятность невелика, но всё же сейчас еще не поздно попробовать справки про него навести!
Златан встал и предложил прогуляться по свежему воздуху. Дюк одобрил его осторожность, поскольку посвящать в подробности их дела еще и Корда в его намерения совершенно не входило. Когда они вышли на улицу, Златан извлёк из глубокого кармана своего камзола лист плотной бумаги, сложенный вчетверо, и протянул товарищу.
– Это описание обоих, записанное со слов Слава – сторожа.
Следственный пристав развернул лист и пробежал его глазами, неторопливо шагая по вымощенному камнем тротуару.
– Я так рассуждаю, что надобно эти описания, вернее, что касается того, второго – размножить и раздать стражникам, что несут караул на въездах в город, да на станции дилижансов.
– Это я сделаю. Еще, пожалуй, по постоялым дворам пройтись бы надо. Однако моих стражников для этого дела не приспособишь – снова сыскных просить надо. А что им сказать – для чего?
– Скажи: я попросил. Я, кажется, очень редко их о чём-то прошу. Так уж, ежели попросил – понимать должны, что, наконец, государственная надобность такая появилась!
– Это верно. А всё же: что ты о них думаешь?
