Цитадель вечности. Том 1 - страница 53

– Это разбойники! – объяснил Милош. – Грабить хотят.

– С этой стороны еще двое! – воскликнул магистр, глядя в окошко со своей стороны. Абай остановил повозку и проворно спрыгнул с козел, распластался в дорожной пыли и ящерицей юркнул под кибитку.

Дюк наклонился, взял лежащую в ногах двустволку и взвёл оба курка. Милош сидел уже не расслаблено, как раньше, а в правой руке его невесть откуда появился небольшой самострел, гораздо меньше обыкновенного арбалета: ложа его в длину была едва ли больше половины аршина, такую же ширину имела стальная дуга, распрямляющая тетиву, заряжен же он был шестидюймовой стрелкой.

Дюк высунул стволы ружья в окошко и припал к ложе. Снаружи раздались громкие хлопки тетив разбойничьих луков, а потом сзади что-то оглушительно бухнуло. Трое всадников двигались крупной рысью, приближаясь к повозке не прямо, а как бы желая зайти спереди. Дюк прицелился и нажал на один из спусковых крючков. Порох на полке пыхнул, ружье сильно отдало приставу в плечо, бабахнуло и окуталось облаком дыма. Через несколько мгновений Дюк смог рассмотреть, что один из верховых корчится на земле, схватившись за бок. Другой, сидя верхом, накладывал стрелу на тетиву лука. Третьего не было видно. Дюк снова спустил курок, но раздался сухой щелчок – осечка. Пристав успел убрать голову из окошка, и вовремя – длинная стрела пронзила воздух и воткнулась в спинку скамьи, на которой он сидел.

Передняя часть кибитки была открытой, и Милош, повернувшийся спиной к Дюку, мог видеть всё, что происходит впереди. Вот он поднял свой самострел и отправил стрелку в невидимую Дюку цель. Слева послышался приближающийся топот копыт и возле дверцы кибитки возник еще один всадник с лицом, по самые глаза закрытым чёрной материей, сжимающий в правой руке дротик. Дюк поднял первый из припасённых пистолетов и выстрелил ему в грудь. Даже из пистолета промахнуться с десятка шагов непросто. Пуля ударила нападавшего под грудину, он сразу выронил дротик и согнулся в седле, кривясь от боли. Дюк знал, что это – покойник, такие раны не лечатся. Конь унёс раненого прочь. Больше приставу никого не было видно, и, взяв второй пистоль, он приоткрыл дверцу кибитки.

– Не лезь! – остановил его Милош. – Стрелу в живот получишь!

Дюк привстал и глянул вперёд, через плечо своего товарища. Шагах в тридцати впереди, на дороге, стояли еще двое пеших с луками наизготовку. Еще двое, с короткими копьями наперевес, выскочили из-за деревьев с правой стороны дороги и быстрыми шагами приближались к запряженным в повозку лошадям. Кинжал Милоша с лязгом покинул ножны. Левую руку ликтор протянул к Дюку.

– Дай мне еще свой, – сказал он. Пристав протянул ему свой кинжал рукоятью вперёд.

– И что ты хочешь делать?

– Что делать… – не оборачиваясь, пробормотал Милош. – Делать свою работу.

Он легко выпрыгнул из кибитки, перемахнув через козлы, выпрямился, держа оба кинжала в опущенных вниз руках. Дюк приготовился стрелять в одного из копейщиков, так как в лучника на тридцать шагов боялся из пистолета не попасть, но тут взгляд его упал на гарцующего поодаль всадника, который в это время доставал из-за спины висевшее там ружье. В этот же миг две тетивы были спущены одновременно, и стрелы прочертили воздух там, где стоял Милош. Однако он сделал лишь одно неуловимое движение, которого оказалось достаточно, чтобы они не попали в цель. Разбойники с копьями в нерешительности остановилисьв нескольких шагах перед ликтором, чуя подвох, затем один из них, понаглее, устремился вперёд, выставив перед собой копье, на древке которого, помимо острого наконечника, был еще и крюк, которым удобно было стаскивать с коня всадников. Нападающий сделал движение, намереваясь поддеть странного неподвижно стоящего человека на острие копья, но Милош шагнул ему навстречу, взмахнув левой рукой, и разбойник вдруг, выронив оружие, схватился обеими руками за горло, потом упал на колени и завалился лицом в пыль. Раздался выстрел, и пуля звучно шлёпнула по кибитке, отколов от нее крупную щепу. Дюк тоже выстрелил, целя в коня, но, видимо, тоже промахнулся. Тогда он снова схватил двустволку и заново взвёл курок, давший осечку.