– А что, почтенный, много ли лихих людей на тракте? – поинтересовался Дюк.
– К прискорбию нашему – немало! – огорченно признал факуд. – Люди бедно живут, труд у нас тяжелый – землю возделывать, и вот многие думают, что лучший способ жить в достатке – это не трудиться с усердием, а прибиться к ватаге таких же… У других забирать. А ведь не только у богатых купцов добро отнимают, а часто и таких же бедняков грабят, какими сами были. Этих, что вы побили, наши люди не знают, кто они такие? А вот тут, поблизости от нас, орудует шайка Фаруза Сур-ан-Канна. Их, негодников, дюжины полторы наберётся. Дней десять назад купца ограбили. А перед тем напали на разъезд дорожной стражи, троих стрелами истыкали, как иглошкура, еще трое ускакали! – Дюк знал, что иглошкуром здесь называют зверя, в его родных краях именуемого также дикобразом. – Наглые совсем стали. Стражников на тракте мало, а лёгкой жизни многим хочется! Вот, нашелся бы кто-нибудь, собрал бы отряд, который изловил бы всех злодеев!
Старик вопросительно посмотрел на Дюка.
– Я в молодости уходил из родных краёв – на мир посмотреть. Десять лет я в Арджабе прослужил наёмником у одного герцога. Да потом ранили меня, вернулся домой. Вот раньше бы я не побоялся разбойников, знаешь ли, как я с копьем управлялся? Да вот теперь уж сил нету. Кто бы смог?
– Мы всего лишь приказчики купеческие, ратному делу не обучены! – поспешно стал убеждать старика Дюк. – Стрелять умеем, это верно, потому что охотники заядлые. Но тут воины нужны. Не только стрелять или саблей рубиться, а еще и хитрость иметь! А мы что – у нас хитрость какая? Купить товар подешевле, да найти, где продать его повыгоднее можно…
Старик глядел недоверчиво.
– Нечасто такое бывает, чтобы так ловко от злодеев отбиться, особенно когда их больше. Иное дело – большой караван, где людей много, тогда – да, случается, что и отобьются. Но, раз ты так говоришь, значит – так… Жаль.
– А кто он такой, этот Фаруз?
– Э! Служил в ханском войске, командовал полусотней всадников, а потом надоело ему, решил сбежать. Так не просто сбежал, а еще с двумя воинами умыкнул казну, которую они должны были доставить в одну из крепостей! А ловили их недолго: говорят, что надо послать сюда много воинов и все леса обшаривать, а это выйдет дороже, чем в той казне денег было!
Дюк покачал головой. В империи поимка дезертиров и казнокрадов была делом принципа. Начальство приказывало продолжать розыски, даже если это встанет вдесятеро дороже причиненного ими ущерба. За примером далеко ходить не нужно: еще до службы в Турском воеводстве, когда Дюк, только окончил Академию и получил чин младшего инспектора, его привлекли к расследованию исчезновения бургомистра города Радимижа, того самого, из которого был родом погибший вместе с Ангором Бозой. Бургомистр исчез бесследно, и вскоре выяснилось, что он вложил крупную сумму казённых денег якобы в строительство лазарета для больных заразными хворями. При проверке же стало ясно, что подрядчика, который должен был возвести большое каменное здание, попросту не существует. А бургомистр выправил себе бумаги на вымышленное имя, и покинул город. Восемь месяцев чиновники Канцелярии особых расследований вместе с сыщиками городского сыска искали след беглеца. Именно Дюку посчастливилось обнаружить, где прячется бывший градоначальник, к этому времени расходы на его поимку были уже сопоставимы с размером нанесенного им ущерба, однако это никого не остановило. И вот, одним дождливым вечером, он был схвачен на улице возле дома, в котором теперь жил, связан, посажен в карету и доставлен в родной город. Там, после выполнения скучных формальностей, казнокрада в торжественной, Дюк даже сказал бы – праздничной – обстановке повесили на площади перед городской тюрьмой. Возмездие свершилось, и все горожане поняли, что поступать так, как их бывший градоначальник, нехорошо. А чему учит здешних земледельцев пример безнаказанности разбойника?
