– Блеять не надо – оставь это овцам. Или как овцу тебя сейчас и прирежу.
– Я… Алан, по прозванию Птаха.
– Очень хорошо. Ответь же мне, Птаха, кто так недобро над тобою пошутил, что отправил следить за мной?
Дюк поглядел по сторонам. Больше в переулке никого не было, работник в тридцати шагах от них продолжал перекидывать сено. Выглянув из-за угла, Дюк увидел вдали приближающегося человека.
– Следить… Но мне…
– А, никто не посылал? И даже не следил ты за мной? Верно?
Дюк решил подыграть ликтору.
– Толку нет. Режь его, да пошли отсюда!
– Нет! – прохрипел Птаха. – Я же не договорил. Меня послали не следить, а присмотреть…
– Разница-то весомая! – согласился Милош, сильнее нажимая на кортик.
– А послал меня Валид, человек господина Нарсуфа.
– Взаправду ли? – Милош отвел клинок в сторону.
– С тобою девушка. Она ищет рукопись. Ей должны доставить её к обеду!
– Это верно.
– А я приглядываю, что за люди новые в городе появились. Мало ли, какое лихо в нонешнее время по дорогам мотается, от него и горя не опасешься!
– И это верно. Встань.
Милош позволил парню подняться на ноги и сунул кортик в ножны.
– Так ты работаешь на Тамира Нарсуфа?
– Не-ет, не так. Я из людей Исмагила.
– Мы не знаем, кто такой Исмагил. Объясни. Алан недоверчиво посмотрел на ликтора.
– Это наш предводитель. Ну… гильдии ночных работников. А Нарсуф денег Исмагилу заплатил, чтобы тот помог. Вот Исмагил меня и отправил…
Дело прояснялось. Птаха принадлежал к местной воровской шайке, предводительствуемой неким Исмагилом. И вот, получив предупреждение от прибывших в город Валида и Манора, Тамир Нарсуф принял меры предосторожности: попросил местных воров, с которыми, по-видимому, у него договорные отношения, информировать его обо всех незнакомых людях, прибывающих в город. А когда в его дом нанесла визит Урсула, еще и понаблюдать за ней и его спутником, чтобы обезопасить себя от случайностей. Всё это Птаха подтвердил, когда Дюк с Милошем отвели его на заросший бурьяном пустырь, располагавшийся за постоялым двором.
– На, держи, – Дюк вручил Алану серебряную монетку. – И скажи Валиду, что мы с нетерпением ждём встречи. И что у нас есть интересное письмо, которое мы… хм… которое вёз известный ему Скорпион.
– Сделаем, – понятливо кивнул Алан и проворно ретировался, скрывшись в высоченном бурьяне – только его и видели.
***
Два часа спустя Дюк и Урсула вошли в таверну, пройдя мимо двух пожилых мужчин в широкополых шляпах, всё так же сидевших в плетёных креслах и опасливо покосившихся на них. Всё тот же прислужник подал им пирог с рыбой и тушеные овощи с бараниной.
– А тот господин, который приходил утром, он не проголодался? – мимоходом поинтересовался он, ставя на стол миски.
Урсула, которая в этот раз оделась не в платье простушки, а в синюю бархатную безрукавку, надетую поверх яркой рубахи, стянутой на талии пояском, и замшевые штаны, заправленные в высокие сапоги, вскинула на прислужника смеющийся взгляд и ответила вместо Дюка:
– О, нет! Он тут нашел трактир неподалёку от городской управы, где танцовщицы. Решил чуть попозже там отобедать.
– А, «Факел ночи»! – молодой человек скорчил презрительную мину. – Они же только этими плясуньями посетителей и заманивают, еда у них невкусная, а вина у них только местные! Никакого разнообразия! У Салида Кемаля и у Дамира, конечно, неплохие виноградники, и вина получаются недорогие, но что они в сравнении с теми, которые мы привозим с ярмарки в Магароне? С фаристанскими, арджабскими, и даже эроганскими, но из приморских областей!
