Но там.. в их разговорах, очевидно, был огромный пласт того, что было на порядки важнее даже взятия с поличным предателя среди рядов своих.
А поставленная Председателем задача говорила о том, что решение принято.
«Свидетеля» самого берут в полную разработку. Ей требовалось выполнить свою, но не менее трудную и важную часть – так, чтобы родители того, кто, видимо, всё же действительно нёс в себе знание о десятках лет истории вперёд (истории, которую, очевидно, требовалось изменить!) приняли неизбежное.
Чувствительность момента заключалась в том, что взрослый ум, скрывавшийся в собственном детском теле отстранился о любой помощи по данном вопросу..
Самое плохое было в том, что родители не знали всей правды, а пока держащаяся легенда об «опережающем развитии» (как результат какого-то естественного феномена), которая изучается по причине попыток за океаном организовать подобное медикаментозными средствами, могла рухнуть в любой момент.
Подобное никак (пусть и при официальном проявлении ранее перед родителями интереса Комитета) не могло оправдать изъятия ребёнка из семьи.
– Добровольно!
Неприятным было то, что Председатель никак не обозначил срок, который мог быть предъявлен родителям для «отпустите Ваню в Москву» «для научной работы по изучению опережающего развития».
Глава Комитета требовал добиться добровольного согласия родителей! И как этого добиться?
Да, у неё были нужные официальные бумаги с подписями и печатями из структур МГУ, прекрасно подтверждающие легенду, у неё был подготовлен договор об оплате участия ребёнка в «информационном исследовании уровня развития», но..
..Не удалось получить главное – согласия родителей. Нормальные отношения, установившиеся с родителями Ивана, рушились на глазах. Неприязнь в глазах отца и слёзы на глазах матери.. вот что она увидела в ответ на предложение «отпустить, конечно, когда выздоровеет, Ивана с ней, в Москву..»
Аббревиатура «КГБ» за её спиной сегодня, в отличие от прошлого раза, когда простые советские люди испытали благоговейный трепет и гордость за важное дело, на глазах сменялась приоритетом личного и недовольством.
А за стеной кухни обычной советской квартиры, видимо дремало болеющее детское тело, скрывающее злое взрослое сознание.
«Из будущего».
С которым найти компромисс будет ещё сложнее.
Он был нужен Комитету и даже стране.. больше чем – они ему?
Что-то ведь заставило его стать инициативником.. но недовольство советской властью того, кто «видел будущее», были зримо и осязаемо.
Политикой и решениями сейчас. И тем – что случилось в будущем. А сейчас – он не раз высказывал недовольство тем, «как медленно у вас всё крутится. Время уходит..».
Он видел крушение страны.. оно сокрушило идеалы у многих?
Он ведь сам говорил – «всего одно поколение..»
Мягко предложив отложить вопрос на несколько дней (ей требовалось сделать звонок и получить положительный ответ из столицы), она переключилась на расспросы про здоровье Ивана – насколько серьёзно заболел, чем лечат и всё прочее.
***
В проёме распахнувшейся двери на кухню стоял вставший Иван. Растрёпанный, недовольный и в одних трусах, вылезший из под одеяла.
– Температуры нет. Я сам мерил, не зря видимо ночью потел. А ещё я взял стаканчик из «стенки».. и приложил его стеночке кухни. Так что почти всё слышал, о чём вы тут. Без меня меня женили..
Ни капли смущения, свойственного ребёнку. «Он в своём праве».
