Брайн уселся рядом, открыл пакетик чипсов, который успел прикупить в автомате, и начал жевать. Нацепив солнечные очки, он торжественно произнёс:
– Трогай, детка! Чип и Дейл спешат на помощь!
Он положил оредную чипсину себе в рот и поглядел поверх очков.
– Это точно. Не забудь поделиться чипсами с напарницей, – погрузив руку в пакетик, побормотала я.
***
Прибыв на место преступления, и пройдя за огороженную ленту, мы оказались возле картинной галереи. И с этого дня я забыла, что такое нормальный сон.
Здание находилось в центре города, в людном месте. Частная картинная галерея одного любителя изобразительных искусств. Владельцем был японец. Нашими Горчи.
Я заметила, что с ним уже работали ребята из патрульной службы. Он давал показания, усердно что-то доказывая и жестикулируя руками. «Побеседуем с ним попозже, когда немного угомонится, – подумала я».
Сама галерея представляла одноэтажное строение, выкрашенное и выдержанное в чёрно-белых тонах. Первый зал хорошо просматривался с улицы, окна были панорамными. Неплохая задумка дизайнера или владельца – для большего привлечения клиентов. Как человеку далекому от живописи, по мне, так это больше напоминало аквариум, в который периодически запускали рыбок и они начинали метаться и плавать, разевая рты.
На место преступления прибыли «пираньи». Репортеры, многочисленные журналисты – «стервятники», вечно усложняющие жизнь следствию своими версиями и гипотезами.
Неподалеку припарковалась машина скорой помощи. Всюду сновали криминалисты, выставляя жёлтые карточки с номерами.
Я повернулась на громкий сигнал клаксона подъезжающей машины. Толпа расступилась, и сквозь лобовое стекло мне удалось заметить сидящего за рулем судебно-медицинского эксперта Эдриана Курта. Он резво въехал на парковку и безуспешно пытался припарковаться в водовороте людей и стоя́щих машин.
Ткнув локтём в бок Брайна, я поспешила зайти внутрь. Необходимо было оглядеться до того, как войдёт Курт.
– Пошли, осмотримся! – крикнула я через плечо Брайану.
Он едва поспевал за мной, на ходу успевая перекидываться парой слов со знакомыми ребятами из группы криминалистов.
Наконец мы вошли в помещение. Первое, что почувствовалось – запах нарисованных полотен. Сильно пахло красками. Создалось впечатление, что картины недавно написали и выставили. Возможно, что художник писал и трудился где-то неподалеку, в подсобке.
Обстановка внутри была мрачной и холодной. Здесь висели полотна в стиле кубизм. Это не мои глубокие познания в области искусства, так было написано на табличке, которая висела при входе в зал. Под каждым произведением тоже имелись таблички, где было указано: дата, время, имя художника и стиль. Ни черта не понимая в этих замысловатых мазках, мне показалось, что я попала на выставку карикатуры.
Бросив взгляд на Брайна, я пришла к выводу, он был аналогичного мнения.
– Глория, как ты думаешь, мне под силу нарисовать подобное?– разглядывая внимательно холсты, заложа руки за спину, произнес он.
– Для этого нужно обладать талантом.
Мы двинулись дальше. Из холла тянулся узкий длинный переход в следующий зал. Там нас ждали другие произведения иного жанра. Повсюду присутствовали скульптуры разнообразных форм и фактур, о смысле которых я даже не пыталась думать.
Полы в помещение натерты до блеска и выложены из мрамора. Плитки лежат определённым узором, поочерёдно сменяясь белым и чёрным цветом. Это придаёт дополнительное ощущение мрачности. В воздухе витает негласное энергетическое напряжение.
