1. Кризис субстратного мира
В окружающем мире принято различать вещи, свойства, отношения. Это деление практико-эмпирическое, широко распространенное, повседневное. Специфика каждого данного понятия представляется почти очевидной, их взаимообусловленность довольно хорошо изучена. Большинство авторов согласны с положением, что отношения не менее объективны, чем вещи, и что любую вещь можно описать через совокупность отношений или свойств, а отношения или свойства раскрыть через вещность. Взятые отдельно, ни реизм, ни атрибутивизм, ни релятивизм мира не описывают. Признание единства и связи различных характеристик бытия надо доводить до признания их взаимопревращаемости. Это самое глубокое проявление его динамического единства.
Было бы неверно утверждать, что деление на вещи, свойства, отношения утратило свое теоретическое значение, но нельзя не видеть, что в современном научном познании оно сильно трансформировалось и воспроизводится, прежде всего, в категориях субстрат, функция, структура. Воспроизводятся также и принципы их связи. Структура, функция, субстрат могут преобразовываться друг в друга, между ними существует определенное соответствие. Важно уметь соотносить результаты, полученные в этих терминах, с содержанием нашего повседневного сознания, с его выражением в понятиях «вещь», «свойство», «отношение». Тогда возникают новые значимые проблемы, заставляющие задумываться над ними уже не как элементами чистого знания, а как над элементами жизни, реалиями человеческого существования. Для специалистов по какой-то узкой теме или представителей конкретных дисциплин, способность «к усмотрению одной проблемы в обличьи разных определений», распредмечиванию и сравнению ее исторических, форм, вообще, по-видимому, наиболее существенная черта философско-методологической рефлексии. Эта черта особенно актуализируется в свете междисциплинарной интеграции знания, она, в конце концов, наиболее существенна и для практики.
В последние годы мы были свидетелями того, как окружающие нас вещи, «преобразовывались в системы». Прежде монолитные, далее неделимые и непроницаемые (в логическом, а не физическом смысле), они все больше предстают внутренне расчлененными и организованными. Простое, цельное уступает место сложности, системному. Мы уже не открываем эту сложность, а признаем ее заранее, априорно, до того, как что-то начали исследовать. Соответственно, в научном познании на первый план вышли системные методы. Их пакет весьма разнообразен и непрерывно пополняется новыми модификациями. При известных условиях системой можно признать всякую совокупность компонентов, связей и отношений. Ею является и совокупность устойчивых, инвариантных, повторяющихся связей и отношений. В этом случае система обычно определяется как структура. Структура – тоже система, только не любых, а закономерных связей и отношений объекта, обеспечивающих сохранение его свойств, тождественность самому себе, несмотря на внешние и внутренние изменения. Это абстрактно-теоретический уровень воспроизведения сложности явлений. В целом, учитывая возможность системных подходов к действительности на разных этапах познания, их чаще всего определяют как системно-структурные, системно (структурно) – функциональные, системно (структурно) – генетические и т. д.
