Я собрался незамедлительно. В миссии меня встретили всей командой, жена предложила чай с коньяком, собравшиеся пытались поддержать, кто как мог и умел. Всем было не по себе. Руководитель еще раз пригрозил местному руководству, пытался меня привести в порядок. Его жена, видя что чай я не употребляю, а налегаю на коньяк, вытащила меня на веранду второго этажа, поговорила по душам. Долго выспрашивала, что со мной было, как, – и во время похищения и сейчас. Я больше напирал на настоящее, поминать Армию освобождения сейчас очень не хотелось. Вдруг вошел муж.
– Я сообщил в ЦТП. Надеюсь, меры последуют. А вы можете или переехать немедленно домой или на любую другую планету по усмотрению. Или поселиться в нашем доме. Я вам сделаю новые документы гражданина страны, да, на ваш счет в качестве компенсации за моральный ущерб уже поступил эквивалент двух тысяч золотых в местной валюте… – жена цыкнула на него, супруг замолк, выжидающе смотря на меня. Я кусал губы. Наверное, нам обоим хотелось чтоб я задержался. Вдруг вспомнился генерал, радовавшийся моим визитам, точно ребенок. Как он сейчас?
– Я бы хотел подзадержаться здесь. Не знаю, надолго ли, но Лидия… она одна, а я…. Хочется хоть как-то помочь ей.
– Только без вот этого… – тут же встрял руководитель. – Без поездок и поисков, – жена молчала, сжав губы в тонкую щель. – Надеюсь, вы понимаете, что… И включите ваш чип. Обещаю, что никому на планете, кроме техника, не под силу отслеживать ваше перемещение. В подвале дома находится единственный монитор.
Я согласился, но с условием: чип будет работать в спящем режиме и пошлет сигнал, только, если мне будет что-то угрожать. Или я сам пошлю его, если сочту необходимым.
– Но как же это? Ведь чтобы послать за вами помощь, потребуется время на согласование, а это несколько часов, – опешил руководитель.
– А если вы будете следить постоянно, разве не потребуется? – он растерянно кивнул. Ситуация дурацкая: случись что, и так и эдак выходило, помощи ждать уйму времени. Поскольку я временно отстранен, контракт запрещает следить за моими перемещениями, а если подам сигнал, техникам ЦТП надо предварительно протестировать его, убедиться, что нет ложного срабатывания, рассинхронизации, что я адекватен, наконец, – все, ради того, чтоб руководство не обвинили в слежке за сотрудниками.
– Буду жить у Лидии, если простит, у вас, если нет. Я позвоню от нее. Да что тут, на велотакси полчаса.
– Вы сегодня к ней хотите? – на лице супруги отобразилась неловкость. Я кивнул. Та согласилась, не очень охотно. Не хотелось меня отпускать. Ведь большой ребенок, ничего не понимающий в жизни, только присматривать.
Дом нашел легко, фонари горели повсюду. Лидия жила на Первой Парковой, небольшой трехэтажный дом с палисадом, напротив лесопарк, молодые мамаши прогуливают своих чад, дети постарше носятся по гаревым дорожкам. Маленькая идиллия. Вид портил только загвазданный пикап, припарковавшийся за газетным киоском.
Сердце пропустило удар, на ватных ногах доковылял до машины. Внутри, на месте водителя, сидела Рада. Увидев меня, бледную мою тень, вздрогнула всем телом. Сколько мы смотрели друг на друга, трудно сказать, наверное, долго.
– Почему вы тут? – кажется, вопрос был задан обоюдный. Рада смутилась. – Я узнала, вас выдворяют. По радио передали.
Уже. Плохие новости распространяются быстрее быстрого. Значит, Лидия в курсе.
