Цузамэн - страница 43

Копию паспорта она приложила в ответ. Виктор благодарил коротким письмом с IPad:

– Задарила!!!!! Спасибо Друг!!!

В этот момент она почувствовала, что от него самого банковской корреспонденции к ней не будет больше никогда.

Шопинг в Лондоне разный: кто-то скупает жильё, а потом продаёт или в аренду сдаёт, а кто-то – покупает вещи.

Английская столица манила её модной весенней коллекцией и индивидуальным сервисом. Сделав необходимые закупки для своего гардероба, Елена раздумывала, чем бы заняться дальше.

“Посмотрю-ка его инвестиционный проект!” – решила она и отправилась на Кенсингтон роад, где Виктор приобрёл что-то рядом с моргом.

– Не с моргом, а с видом на кладбище! – поправил её Редактор. – Ты просто забыла.

– Какая разница!

– Разница есть. Морг – это временное пристанище для костей, а кладбище – постоянное.

– Да ну вас, всех! Заговорили!

Виктору она послала из Лондона смс:

– Лондон, весна, прохладно, но светит солнце. Посмотрела твой Кенсингтон роад. Это, конечно, вообще не моё дело, а можно спросить, что ты с ним собираешься делать?

– Не знаю, – ответил он с Карибских островов.

Она почувствовала, что ему было очень грустно и приложила значок “Поцелуйчик”.

– Есть партнёр, – ответил Виктор. – Он гарантирует. Людям надо верить. А этот объект за эти деньги уйдёт.

– А опыт и кредитный рейтинг хороший у этого партнёра, чтобы гарантию этого партнёра, если что, можно было монетизировать?

Виктор молчал, становилось холодно.

– А тебе видно на твоём телефоне значки, которые я тебе посылаю? – уточнила Лена, приложив значок лица, с двумя сердечками вместо глаз. – У меня ещё много значков есть, такой, например.

– Не видно.

Её сковывал мороз с Карибских островов и покрывал инеем в лондонском апреле.

– Если значков совсем не видно, значит зрение надо исправлять, обязательно и срочно! Я тоже хочу себе операцию на глаза сделать, а то мне в аэропортах не видно, на какую мне стойку идти. Последний раз опоздала из Москвы в Вадуц, потому что ничего не было видно. Ты поедешь со мной на операцию, а то одна боюсь?

– Я уже две сделал, каждый сам за себя.

Все надежды были разбиты.

– Жаль, придётся мне тогда на местную страховку полагаться.

Виктор снова замолчал, а Елена послала ему значок “Разбитое сердце”.

Последний значок был “Broken heart” – для тех, кому не видно. По-русски, “Разбитое сердце” – для тех, кто по-английски плохо понимает.

Виктор затих окончательно, а Елену обуревал поток слёз.

– Ты был прав, когда спросил, сколько лет я не была на Донбассе. Но не пять, а все восемь, как дедушка умер. Меня же дедушка с бабушкой воспитывали, до десяти лет! Дедушка ходил в шахту тридцать лет, а бабушка вставала в пять утра и жарила всем блинчики. А я – приличная свинья, потому что не езжу к ней. Буду исправляться теперь. Взяла билеты на самолёт на майские праздники. Там как раз яблони будут цвести…

– Молодец! – похвалил он её по смс.

“Что ж можно ехать домой!” – подумала Елена и заказала себе чайник чая на тихой террасе кафе в Малибон.

Так она просидела несколько часов, в приятном уединении первый раз в жизни, предвкушая полное спокойствие и умиротворение абсолютно нового и долгожданного периода, когда она могла погрузиться всецело и безотрывно в мысли свои, а не чужие. Наконец, это стало возможным. Никто теперь не имел права дёргать её по бессмысленным пустякам, используя свой статус или положение. Подходил лишь официант, молча принося свежий чай и сахар-рафинад.