Часовня городской церкви разродилась убедительным железным ударом. Билл с бабушкой стояли у входа. В церкви их ждал отец Иосиф. У него в этот день много работы: отпевания, освящение детей, свадьбы и Рождественский молебен. Билла смущало опоздание Джессики. Он нервничал, стаптывал землю, потирая правую ладонь о штанину брюк.
«А если она не придет? – думал он. – Вдруг она передумала?»
Улицы засыпало снегом, будто серебряной пудрой, мороз покалывал щеки и руки, а солнечные лучи слепили. На горизонте появилась Джессика. Она шла в пышном белом платье. Поверх него накинуто легкое серое пальто. Билл улыбнулся и поспешил к ней навстречу. Джессика безмолвно шла, неуклюже утопая в небольших сугробах. Бенктон подбежал к ней, подхватил на руки и понес в церковь. Она завизжала и просила опустить ее на землю. Билл засмеялся, а за ним и Джессика залила улицу звонким хохотом. Бабушки шли, о чем-то шептались между собой и громко смеялись.
– Отлично выглядишь, любимая! – радостно произнес Билл.
– Спасибо, ты тоже! – улыбаясь, ответила Джессика.
Громкие шаги гулким эхом разносились по большому церковному залу. Деревянные скамьи смотрели на широкий алтарь. Пыльный приглушенный свет закрадывался через витражи, а легкий сквозняк приносил к носу нежный аромат жженого воска. Каждый шорох делал целый круг, пролетая мимо голубого свода, позолоченных колонн, огромных икон и врезался в уши. Билл с Джессикой взошли на алтарь, встали друг напротив друга и стали дожидаться святого отца. Тот скромными короткими шагами подошел к возлюбленным, осмотрел их и начал говорить долгожданную речь.
После прочтения молитвы и традиционных вопросов молодые обменялись кольцами и поцеловались. Билл клялся, что будет любить Джессику до конца своих дней, что будет ее защищать и никогда не обидит. Джессика в свою очередь тоже обещала его любить, быть верной и заботливой. После этого молодые поблагодарили святого отца и направились к выходу. Бабушки поставили свечки и опустили несколько долларовых купюр в ящик для пожертвований, после чего попрощались с отцом Иосифом и ушли.
Застолье протекало изумительно. Молодые шутили, смеялись и бесконечно благодарили своих бабушек. Они понимали, что, кроме их, у них больше никого нет. Билл не уводил внимания с Джессики, а она таяла в смущении, закусывая вино овощным салатом.
В планах был переезд Джессики к Биллу. Они хотели сделать ремонт в доме. Бабушки спрашивали про внуков, а Билл отнекивался. Джессика очень хотела ребенка. Она говорила, что давно мечтает о девочке. Бенктон настаивал на мальчике. Спустя некоторое время молодые оставили своих бабушек и поднялись в комнату. Там они провели весь оставшийся вечер и ночь.
Люди привыкли осознавать, что годы ничего полезного не приносят, а лишь отнимают здоровье, силы и целые жизни. Билл считал иначе. Он каждый день смотрел на себя в зеркало, его кожа старела, появлялись новые морщины. Казалось, ему это нравится. Он вспоминал слова бабушки и думал, что время делает его сильнее. Бенктон не хотел возвращаться в разбитое прошлое. Его жизнь наполнялась свежими красками, а темные пятна пережитого прятались под светлым покрывалом настоящего.
Со дня свадьбы прошло семь лет. Дом, в котором Бенктон вырос, теперь выглядел иначе, небольшая перепланировка, ремонт и новая мебель полностью удалили горечь из этих стен. Пустота заполнялась детским лепетом и смехом. Из комнаты в комнату бегал пятилетний мальчик по имени Чарли. Билл настоял, чтобы родившегося в мае 1976 года малыша назвали именно так. Джессика понимала, что для мужа это важно, поэтому не возражала при выборе имени.
