Она устроилась работать менеджером по кадрам на местной швейной фабрике. Билл все так же стирал руки, днями и ночами разгружая машины. С Чарли нянчились бабушки Роза и Лиза. Хоть их возраст уже не тот, мальчик заставлял забыть их об этом. Его ни на минуту нельзя было оставить одного. Измазанное чернилами лицо, залитый клеем пол, исписанные стены и много прочих шалостей подбавляли работы. Бабушка Роза все время как на иголках, а Лиза, как ни странно, спокойна. К бабушке Лизе мальчик проявлял большую симпатию, так как виделся с ней чаще.
– Что снилось сегодня, Чарли? – спросила за завтраком Джессика.
– Не помню! – тоненьким голоском ответил он, поднося ко рту очередную тяжелую ложку рисовой каши. – Я видел тебя и папу, а потом куда-то летел.
– Когда летаешь во сне, значит, растешь! – заботливо сказала мама.
– Получается, я сегодня стал выше? – с интересом спросил Чарли.
– Конечно! – ответила она, собирая паек для мужа.
Билл уже позавтракал и находился в ванной. Каждое утро он там проводил минут по сорок. После душа он одевался в рабочую одежду, целовал сына и жену и уходил на работу. Джессика же отвозила Чарли к бабушке, если та сама не приходила к ним домой, после чего ехала за город на работу. У нее, как у квалифицированного работника престижной компании, был корпоративный доверенный автомобиль «бьюик» синего цвета.
На дворе стоял жаркий август. Ласточки, проносясь над головой, щебетали в воздухе, полыхающий желтый шар топил землю в своих лучах, а весь город был усеян зелеными дубами, кленами и соснами. Автомобильный шум поглощал улицы, громкие выкрики газетных продавцов сбивали Билла с толку, а звенящая музыка из фургончика с мороженым скрежетала в ушах, как стекло по кафелю.
Подходя к месту работы, Бенктон удивился. Магазин, в котором он трудился почти десять лет, закрыт, а сотрудники транспортной компании выносят из него все содержимое: лотки, стеллажи, технику.
– Что случилось? – с недоумением спросил Билл у рабочих.
– Хозяин сообщил, что магазин обанкротился! – произнес один из работников. – Вот все и выносим.
Пройдя внутрь, Билл увидел своего начальника и осмелился узнать у того, что произошло.
– Здравствуйте, мистер Петерсон! – сказал он. – Что теперь будет с рабочими?
– Бенктон, всех рассчитают и отправят на улицу! – грубо ответил тот, вздергивая тоненькими жучьими усиками. – Мы банкроты! Этого следовало ожидать, ведь с начала года продажи упали из-за большой конкуренции. Весь город заполонили магазины «Оккейз».
Билл прошел в кадровый отдел, написал заявление на увольнение и проследовал с бланком в финансовый отдел, где отдал бумажку одной из работниц. Эта большая толстая гусеница в красном облегающем платье и с фиолетовыми волосами, казалось, за свои сто пятьдесят лет ни разу не улыбнулась. Лицо изрезано пыльными морщинами, они были всюду: на щеках, на лбу, на подбородке, на губах – и даже уходили глубоко под декольте. Кожа выглядела настолько грубой, что ненароком напоминала кору столетнего дуба или секвойи. Женщина сидела за небольшим деревянным, захламленным бумагами столом и что-то считала на калькуляторе.
«Наверное, считает, сколько жить осталось», – с усмешкой подумал Билл.
Ни один мускул на ее лице не шевелился, взгляд цепко держался на этой серенькой коробочке с цифрами, а костлявый бледный палец нависал над одной из кнопок.
Через несколько минут она с треском поставила печать на бланке, достала из сейфа пачку денег и, отсчитав нужную сумму, положила ее на стол перед Бенктоном.
