- Сейчас там снаружи большущий переполох, люди задаются вопросом, не одержим ли ты.
- Не сейчас, Мирен.
- Что происходит, сенешаль, решил сменить обстановку?
Он не мог. Он пытался не кричать на людей, на магов, потому что помнил ужас в их глазах там, в Монастыре, но он просто не мог.
- Оставь меня в покое, Миренга! – взревел он и уставился на ведьму взглядом, который, как он знал, заставлял людей плакать. Миренга просто изогнула бровь, и весь его гнев разбился о ледяное выражение её лица. Он рухнул на пол там, где стоял, и привалился спиной к ножке стола.
Миренга села рядом с ним и спокойно вытерла кровь с его руки.
- Тебе действительно идёт синий.
Он понял, что именно его Миренга носила чаще всего в эти дни в замке, если только она не разбирала новую партию книг или не расслаблялась в таверне. Он вспомнил, что чародейка однажды надевала его в и в таверну, но кто-то пролил на него немного эля, и Миренга чуть не спалила весь зал от ярости.
«Моё синее платье, ты, ублюдок! Я убью тебя!» - пообещала она. И ей поверили. С тех пор Миренга не надевала синий в таверну. Но, как правило, это платье было на ней, когда она приходила к Каену.
- Что ж, все, кто могут видеть цвета, так и говорят, - Миренга говорила немного странно, как будто это была не совсем правда. Он знал, когда она лгала, потому что тогда их взгляды встречались и взгляд Миренги становился прямым и неподвижным. Миренга никогда не была такой спокойной, если говорила правду.
- А как считаешь ты?
- Мой дорогой сенешаль, у меня разве есть родственная душа? Хах, как будто родился тот, кто меня достоин, - Миренга встала. – Итак, что всё это значило? Снова симптомы отказа? В этот раз лучше, чем в прошлый.
- У меня есть родственная душа.
- Конечно, кто бы сомневался, и однажды ты встретишь её. У тебя случилась истерика просто потому, что судьба не торопится?
Каен подвинулся так, чтобы ножка стола оказалась у него за спиной.
- Я встречался с ней, Мирен. И я даже не знаю, когда и где.
- Я не понимаю, но думаю, что изменение цвета мира было бы довольно значительным показателем того, что это случилось, - колдунья смотрела почти со злостью, прежде чем её лицо приняло своё обычное саркастичное выражение. – Знает ли она, насколько ты рассеян? Что даже не заметил, как весь мир стал расцветать прямо у тебя на глазах? – он мог сказать, что Миренга готовится разразиться тирадой, и хотя в большинстве случаев Каен находил это забавным, сегодня вряд ли смог бы это вынести. Каен вытер слезу, и этот жест, казалось, прервал колдунью на полуслове. – Каен?
- Эликсиры. Церковь знала, что эликсиры, которые они дают Хранителям, блокируют связь душ. Сколько женщин и мужчин там отвергли свою истинную, потому что Орден хотел от них полного повиновения? Но я… - он замолк, не в силах договорить.
- Ты отказался от эликсиров, но требуется год или даже два, судя по тому, что мне удалось вычитать, чтобы они полностью покинули твоё тело, при том что ты принимал их больше десяти лет. И за прошедшее время ты освободился от них достаточно, чтобы твоё сердце узнало твою вторую половинку, и с тех пор ты постепенно стал видеть цвета, но так медленно, что даже не осознавал, что видишь их – до сегодняшнего дня.
Каен кивнул, потому что, конечно, Миренга со всеми её словами смогла так быстро собрать всё воедино.
- Где-то за последние восемь или около того месяцев я встретил свою вторую половинку, и она где-то там, думает, что она одна, - голос Каена дрогнул на последнем слове, и он увидел, как рука Миренги протянулась и сжала его руку. – Она думает, что я не хотел её, или что ещё хуже – что мы – тот редкий случай, когда родственная душа есть только с одной стороны.
