Ещё там был целитель, Марий. Как положено добрым магам – светловолосый и мягкий. В свободное от исцеления время он хорошо работал саблей и изо всех сил нёс свет веры всем, кому не успела донести его дева Элина. Марий был магом, но магом воспитанным при монастыре и, похоже – весьма верящим в его постулаты.
Миренге он нравился, но она не всегда могла найти с ним общий язык, потому что для Мария фэйри оставались чем-то вроде демонов, и его было крайне трудно разубедить.
Самым добрым «товарищем» Мария во всех дискуссиях был Тайлен. Аристократ и явный претендент на руку Раймины, ни разу не рыцарь, и вообще человек не способный следовать каким-либо правилам и кодексам, он сочетал в себе мастерство владения рапирой с талантами мага, и все старательно делали вид, что он абсолютно точно не может быть отступником, просто потому что герцоги не бывают отступниками.
На него Раймина тоже поглядывала с интересом, но Миренга поставила на Камила любимые серёжки – когда Нахейра предложили сделать ставки. Так что теперь она старательно болела за падшего паладина.
Наконец в дружине был варвар. Просто варвар. Ульбриг, массивный блондин с очаровательно заплетённой в косы бородой, который с дружиной высадился на островах около года назад, и теперь считал, что его бог-Грифон благословил его на этот бесконечный бой.
Это был плохой день. Достаточно плохой, чтобы Фиделии, оставшейся в замке вторым лицом после отъезда Рамины, пришлось освободить его от обязанностей, и Каен нашёл тихую и тёмную комнату в обычно пустом закоулке замка. Это был редкий солнечный день, и все крыши ослепительно сверкали. Но в этой комнате не было окон. Она была маленькой и прохладной, что приятно ощущалось на его разгорячённой коже. Прошло около шести месяцев, целители сказали, что это тот момент, когда всё должно пойти на лад.
Но этого не происходило, забери их всех Проклятье Духов. Этого не было. На мгновение ему захотелось изменить ответ, который он дал Миренге, когда они впервые разговаривали в саду. Он бы вернулся в прошлое, чтобы стать фермером или рыбаком. Рыбак не чувствовал бы себя так. Он свернулся в клубок в маленьком гнезде из одеял и подушек, которые принесла ему Фиделия, когда они выбрали комнату, которая не вызывала бы у него тошноты.
Он задавался вопросом: будет ли это концом его как командира? Каен надеялся, что нет. Он действительно надеялся на это. Просто надеялся, что боль прекратится.
Раздался стук в дверь, едва слышный стук по дереву, но для него это прозвучало как удар молота. Фиделия сказала, что зайдёт с бульоном и целебным настоем. Это мало что поменяло бы, но было лучше, чем ничего. Он даже не потрудился открыть глаза.
- Войдите.
- Расслабься, Каен, - голос ведьмы звучал тише, чем он когда-либо слышал. Миренга всегда вела себя так, словно выступала на сцене – но не сейчас. – Раймину отвлекли дела, она попросила меня принести тебе это.
Каен открыл глаза, и даже пара зажжённых свечей показались ему слишком яркой. Он поморщился и снова опустил веки.
- Я задую свечи, Каен. И собираюсь создать слабый магический свет. Хорошо?
- Мне всё равно, - Каен знал, что его голос звучит слишком резко, учитывая, что Миренга была рядом, чтобы помочь, но чьи-то когти настойчиво царапали его мозг. Он чувствовал слабые отголоски магии и предпочёл бы держать глаза закрытыми.
- Я обещаю, что станет лучше, - заверила его Миренга и он услышал, как она ставит поднос. – Раймина не сказала, но я предполагаю, что у тебя мигрень. У меня в своё время было несколько таких. Паршивое дело.
