Цвета времён - страница 13

На часах было семь утра. Алексей взял папку с информацией и пошел на доклад к генералу, который приезжал всегда очень рано. Метров через двадцать он увидел результат обстрела; небольшие воронки на земле, а на гранитной поверхности стен здания министерства обороны Афганистана были видны глубокие сколы. Кое-где виден был желтоватый налет. Стоял неприятный запах. Фосфорные мины, догадался Алексей. Жуткая вещь.

Прошла неделя. В течение этой недели ему удалось побывать у фельдшера батальона связистов. Фельдшер сказал, что похоже на воспаление лицевого нерва и посоветовал купить в аптеке у афганцев лекарство под названием финлепсин, таблетки которого, по обыкновению у афганцев, продавались поштучно. Действительно, это лекарство помогало притупить боль, а если с водкой, то и утихомирить её, но сознание становилось затуманенным и требовало усилий, чтобы вникать в суть вокруг происходящего.

Однако, решительного изменения в его состоянии не происходило.

И вот после очередного дежурства у него был день отдыха, и он решил пойти к знакомому врачу в советническом блоке афганского военного госпиталя. Госпиталь был построен советскими строителями и подобного роскошного госпиталя Алексей не видел в Советском Союзе не до не после войны.

Знакомый врач долго осматривал и расспрашивал Алексея, потом повел его к нейрохирургу. Тот в свою очередь проделал свои манипуляции, осмотрел шишку на голове. Вывод был убийственным: контузия, воспаление второй ветви тройничного нерва справа. Немедленная госпитализация. Прогноз – ухудшение состояния.

К этому моменту самочувствие Алексея было действительно, хуже не придумаешь. В отделе ребята будут злиться, подумал Алексей. Дело в том, что в их отделе болеть было нельзя, просто нельзя! Вот если пуля или осколок – тогда да, уважительная причина. Людей не хватало: надо и дежурить и вылетать на задания и выполнять текущую работу каждому по своему направлению.

Доводы Алексея на врачей влияния не оказали и они предупредили, что у него впереди сложное лечение, результат которого они не могут даже предсказать, а не то, чтобы гарантировать. В боевых условиях лечить тройничный нерв почти невозможно, последствия могут быть необратимы.

Алексей вспомнил ужасную ночь, которую ему пришлось недавно пережить, когда он обнаружил, что лекарство закончилось, как и водка, а на улице уже тридцать минут как начал свое действие комендантский час. Идти искать лекарство или хотя бы водку— безумие. Боль была ужасной, он метался по квартире до утра, пока боль не стала затихать. Его взгляд постоянно натыкался то на автомат, то на пистолет. Ужасная ночь, ужасные мысли!

– Алексей! – сказал врач.

– Ты понимаешь, что твоё лицо может перекосить, и этот процесс необратим? А заливать боль водкой – быстрый путь к алкоголизму, так как каждый раз доза водки должна быть больше предыдущей.

Возразить было нечего. Тем более он сам заметил, что нужен уже стакан водки. Алексей согласился.

Спустя час он сидел на кровати в палате госпиталя рассчитанной на четверых человек. В палате кроме него находился один контуженный, один легко раненый советник по разведке, и один тяжело раненый подполковник. Тяжело раненый подполковник Алексею был хорошо знаком, они вместе проходили подготовку в Москве перед отправкой в Афган и одним рейсом прибыли в Кабул.

Знакомый врач к его лечению приступил незамедлительно. Ему поставили капельницу, дали таблетку финлипсина, какие-то ещё средства от боли тройничного нерва. От врачей он узнал, что финлипсин главным образом предназначен для лечения эпилепсии. На ночь ему вколют морфий. Но самое главное – спокойствие и отсутствие повседневной нервотрепки и напряжения. Но все в Афганистане относительно.