– Господин, решили присоединиться к моим девочкам? – Инан бросила многозначительный взгляд на исподнее нага.
– По местным меркам я даже излишне одет, – задеть нага не вышло.
Наагалей пребывал в прекрасном настроении, которое вернулось к нему, когда Дейна закончила переодеваться. Вернулось стремительно, и девушка подозревала, что наг всего лишь притворяется, а сам строит планы допроса. Чувствовала она себя нервно, и Инан сразу это заметила.
– Эй, чешуйчатый, ты чего девочке сделал, что она сидит как пришибленная?
Наг вскинул брови и расплылся в искушающей улыбке. С таким видом только в чём-то неприличном признаваться.
– Откровенный разговор пообещал. Да, милая? – прищуренные красные глаза уставились на Дейну.
– Ребёнок, если он тебя к чему-то принуждает, то говори прямо. Я его обдеру прямо здесь.
– Прекрасная, вмешиваться в чужие отношения очень неприлично, – напомнил Ссадаши.
– Милый, – расплылась в ответной улыбке Инан, – ты напоминаешь о приличиях хозяйке борделя? Да я, может, обзавелась этим делом, чтобы мне больше никто и никогда о приличиях не говорил.
Дейна молча подтянула к себе сыр. Встревать между орлицей и змеем она не собиралась.
Но было бы интересно послушать, почему госпожа Инан избрала для себя такую жизнь. Дядя рассказал о подруге не так много. Дейна знала, что родилась оборотница в предгорьях Рирейских гор в не очень богатом благородном семействе. Сбежала из дома совсем юной и поступила на воинскую службу. Отслужила лет двадцать и осела в Дардане, где открыла бордель. Дядя строго-настрого запретил любые вопросы о семье госпожи Инан и наказал никогда не спрашивать у вспыльчивой оборотницы имя рода. Семья, мол, всё равно отказалась от неё и лишила права на клановое имя.
– У нас с Дейной всё прекрасно. О каком принуждении подумали, госпожа? – прищурился наагалей.
– Вы обещали мне сказочку, – припомнила Инан, – и, похоже, уже начали её рассказывать. Чего из дворца высунулись? Стража на одно ваше упоминание стойку делает. А горожане… те, до которых ещё не дошли слухи о вашем возвращении… продолжают рыскать по городу в поисках. Награду-то за вас назначили больше, чем за иного вольного.
– Мы случайно вышли, – поморщилась Дейна.
– Поймали господина Сепуша в весьма фривольной ситуации, – Ссадаши клыкасто улыбнулся, – и бежали от возмездия по её указке, – хвост ткнул в Дейну, – через подземелья.
– А чего в город-то? – не поняла Инан.
– Другого выхода не нашли, – мрачно ответила Дейна.
– А Сепуш, что ли, вас на входе сторожил? – изумилась оборотница. – Вроде не в его духе. Он бы следом пошёл и…
Женщина осеклась, уставившись на поражённое и крайне раздосадованное лицо Дейны. Хранительница с размаху хлопнула себя ладонью по лбу и беззвучно выругалась.
Туманник же не видел, где они скрылись. Переждали бы и вылезли бы там же, где и залезли! Дейна бросила взгляд на господина и сердито зашипела. Наг нагло скалился.
– Так это скучно, бесценная, – пропел он.
– Господин, почему вы не сказали?! – возмутилась Дейна.
– Хранить меня от глупостей и неприятностей – твоя забота, – отмахнулся от ответственности наагалей.
– Мог бы и подсказать девочке, – попеняла Инан, – а не тащить её за собой в город. Старшее поколение должно делиться с младшим опытом.
– Вот я и поделился, – нагло оскалился Ссадаши. – Опыт запомнится на всю жизнь.
Дейна вспомнила, каково это – быть сопливой девчонкой.
