А скалы сбрасывали тень
На воду бурного потока,
И мнился влаге тихий день
У потаённого истока.
В глазах зима,
И стужа в сердце,
В снегу дома,
Трещат поленца,
Леса вдали
Молчат в печали,
Как корабли,
На якорь встали.
Вокруг бело,
И ветер свищет,
Он помело,
Наверно, ищет,
Чтоб замести
Луга и реки,
Снега снести
В свои сусеки.
Над миром сон
Дымит, струится,
Недолог он,
Весна стремится.
В глазах зима,
И стужа в сердце,
В снегу дома,
Трещат поленца.
Венок терновый мне не износить
Ни в этой жизни, ни в грядущей,
Ютиться в хижинах, в чертогах жить —
Венок терновый мне не износить.
Поток струящий жизни не испить,
Поит, что плод юдоли сущей,
Губить агнцов иль козлищ возлюбить?!
Венок терновый мне не износить.
Душою пламенеть и сердцем стыть,
Любовь клубить, чтоб стала гуще,
Раненья спёкшие, язвя, гноить —
Венок терновый мне не износить.
Властителем жестоким буду слыть,
Рукою правя всемогущей,
Родить дитя иль кладбища изрыть —
Венок терновый мне не износить.
Пороков смрад в себе не истребить,
И клуб червей, в душе ползущий,
Христа-отца молю благословить,
Чтобы венок терновый износить.
По шоссе, по лесным тропинкам
На колёсах под круглой рамой
Ехал путник, вверяясь инстинктам,
В ареале полей панорамы.
Не спеша он крутил педали,
Песни пел, соловья тревожа,
А вокруг молодели дали,
Обрамляя природы ложе.
С неба солнце сочило пламя
На просторы земной юдоли,
Где весна поднимала знамя
В изумрудном сиянии воли.
И крутились колёса тужно,
Раздвигая круги пространства,
Пели птицы в лазури дружно,
Зеленело весны убранство.
Ехал странник, петляя в поле,
Сердце кровью в аорте билось.
Он мечтал, чтоб в земной юдоли
Всё живое цвело, любилось.
Плоть женщины подобна жалу,
Разящему аорты душ,
Сквозь кровеносные каналы
Отраву льющему к тому ж.
Плоть женщины – дыханье мая,
И спрут дорог из дальних стран,
Где роз венок, что, усыхая,
Льёт аромат, как звук орган.
Плоть женщины подобна мощи
Всех океанов в буйный шторм,
Подобна краскам в тихой роще
И колоннаде древних форм.
Июльскому сродни рассвету
И водопаду между скал,
Сродни бесстрашному корвету,
Плывущему сквозь бури шквал.
Плоть женщины священна в мире,
Она, как яркая звезда,
Сияет в царственной порфире
И миром властвует всегда.
Застыл я на кресте дорог,
И ледником нависло небо.
Гнетёт ярмо земных тревог,
И пищей яд мне вместо хлеба.
Струит вокруг слепящий дым,
Успокоительный настой.
Недолго буду молодым
Сердечный нарушать покой.
Мой ангел в небе обновлён,
Он дух прозрачный, и в плоти,
Ему не страшен огнь времён
И едкий смрад в свиной клети.
Он свет в горниле, невесом,
В лазурном небе паль
Несётся пыльным колесом,
Дорогою звёздной вдаль.
А я б желал среди дорог
Найти всего одну —
Ту, по которой ходит бог
В священную страну.
Стук, стук, стук, стук, стук, стук,
Тишина стучит вокруг,
А в неё вросли леса,
Протыкая небеса.
Всадник скачет под луной,
На кобыле вороной,
Бесы гонятся за ним,
Но он ангелом храним.
Горы высятся вдали,
На самом краю земли,
Мчится всадник за звездой,
Мимо леса стороной,
А звезда ему с небес,
Тянет руки прямо в лес,
И манит, манит собой,
Словно призрачной мечтой.
Стук, стук, стук, стук, стук, стук,
Тишина звучит вокруг,
И, грустя, стоят леса,
Подпирая небеса.
Иду, глотая метры,
Замёрзшего проспекта,
Толкают злые ветры,
И обгоняет некто.
Вот рыла позастывшие,
Заснеженных машин,
Жрут следы, забывшие,
Протекторами шин.
Деревья по обочинам,
Кивают мне, дрожа,
Шагаю, озабоченный,
