Я Родины раны целую взахлёб,
Она не забудет, не отречётся,
Как тот, кто, бросая розы на гроб,
Под маской скорбит и смеётся.
Ладонями сердце из рёбер возьму,
И чувствам отдам на съедение,
Мне заводи милы в рассветном дыму,
И кудри берёз в отдалении!
Вот в небе, я вижу, струится поток,
Лучей животворного солнца,
Он греет, как душу родимый исток,
Как отчего дома оконце.
Я в челюсть родного порога уткнусь,
Слезами порог я омою,
Поплачу с тобой, моя гордая Русь!
Укрывшийся болью немою.
Пусть здесь обрету я последний приют,
И рощей раскинусь младою,
И пусть соловьи свои песни поют,
В той роще весенней порою.
Притушен в тучах свет дневной,
С них дождь свисает паутиной,
Бреду по пастбищу босой,
Терзает сердце явь кручиной.
Я ход воздушных вижу тел,
Струящий пар из недр подземных,
А небо мечет гроздья стрел,
На хлябь полей в потоках пенных.
Мне ведом путь и смысл дождя,
Что плоть земли питает влагой,
Улыбку вью, в полях бродя,
Там дождь умрёт, и будет благо.
В лугах пахучих летний зной,
Струит, летя лениво,
Полынный ветер гонит рой,
Цикады говорливой.
В пруду застывшем, в камышах,
Лягушек нуден хор,
Июль чеканит звонкий шаг,
Свой обходя дозор.
Цветы паля в густых лугах,
Под жарко-синим небом,
Бродя за летом шагом в шаг,
Зелёным рея Фебом.
А в днях идущих слышен зов,
Далёкий и невнятный,
Он эхом бьётся средь лесов,
Дурман лия объятный.
И беспокоит, словно сон,
Тревожный и мятежный,
Печален этот тихий звон,
Он зов Марены снежной.
Вот так же Старость к нам бредёт,
Издалека ворчит, зовёт,
И отступают вдаль года,
Нам приближая холода.
Я вновь вспоминаю с щемящей тоской,
Подругу свою ненаглядную,
Где ждёт её вечный покой,
И жуткая тьма непроглядная?
Её где витает собачья душа?
А может, всё бегает где-то!
Я слушаю звуки в тиши, чуть дыша…
Вот замерло сердце… безмолвие! Нету!
Но вижу глаза её, как наяву,
И ухо с оторванным краем,
И вроде зовёт меня! «Где ты? Ау!»
Веселым заливчатым лаем.
Зовёт порезвиться в зелёном лугу,
По речке поплавать, плескаясь,
И мяч, как подпрыгнет, ловить на бегу,
И носом втыкаться, ласкаясь.
Виденье исчезло, лишь дымка плывёт,
Над речкою и над лугами.
Жди, Найдушка милая! Время грядёт,
Не будет преграды меж нами.
К тебе я приду через поле из роз,
Ты встретишь, восторженно лая,
И станем мы жить с тобой средь берёз,
Жить в вечности, не умирая,
А ветер нас будет к груди прижимать,
Лаская устало прохладой.
В холме под берёзой навеки лежать
С тобою мы будем с усладой.
Судьба! Прими воспоминанья!
И сделай слиток золотой,
Хотя живут в них и страданья,
И нега юности былой.
В них сложные сотки узоры,
А в сердце мающем моём
Залей живительные поры
Погасшим ледяным огнём.
Страстей былых уже не будет,
Не будет пламени души,
Холодный сумрак дней остудит
И дланью смерти сокрушит.
Я памятью впишусь в картины,
Когда меня укроет тлен,
Я стану надписью в руинах,
Скрижалью строк средь древних стен.
Любовь! Она редка и осторожна,
Её найти в природе невозможно:
Как среди руд узнать частицу злата,
А сироте сестру иль брата,
Так и любовь! Знать, прячется она
В глубинах, где не видно дна.
А кто найдёт любовь, её умножит,
Путь указав к святому ложу,
Где веселится и цветёт весна.
Скачет конь быстрее ветра,
Мощь в груди и сталь в ногах,
Отнимает километры
У дорог, роняя прах,
Подгоняя дни упрямо,
Ветер буйный торопя,
Не сворачивая, прямо
Век несёт, ноздрёй храпя.
Мчится конь неутомимо,
Свой не замедляет бег,
