Цветы для поля боя - страница 18

И вот теперь даже те, кого он считал своей второй семьёй, те, кого он тихо и по-своему любил, те, за кого он заступался и кому помогал, они оставили его. Не по своей воле, видит Бог, и снайпер ни секунды не осуждал никого из них, но он остался совсем один. Это одиночество вдруг так сильно накатило на него, что молодой человек со всей силы стиснул зубы. Он вдруг обнаружил себя таким, словно сейчас он стоит перед лейтенантом Берном, а тот хлопает его по плечу, говоря: «Прости, парень…» Густые брови удивлённо поднимаются, взгляд становится каким-то огорчённым. Чтобы отвлечься от этих мыслей, парень ложится на бок и прижимает к себе свою винтовку. Для снайпера его оружие – это не просто инструмент работы. Это всё равно, что танк для танкиста или верный товарищ в обычной пехоте. Вместе с винтовкой он проходит через всё, один на один со смертью, с сотнями противников, с такими же снайперами, как и он сам. И в этих маленьких сражениях он может положиться только на себя и на оружие, которое держит в руках.

Однако, как он не старается, мысли о его близких не покидают его. Раз за разом все их лица мелькают перед его внутренним взором. Все они – близкие ему люди примерно в равной мере, но среди всех был человек, особенно дорогой Эрнсту. С воспоминанием о ней, молодой снайпер мысленно возвращается в день, когда он первый раз оказался в классе.

Вот он входит в классную комнату, и все разговоры, все голоса затихают. Здесь о нём уже предупреждены, и, тем не менее, все взгляды устремлены только на новичка. Никто не решается ничего сказать вошедшему, ребята лишь с любопытством рассматривают мальчика. Тут из-за одной из парт поднимается хрупкая, худенькая рыжеволосая, коротко стриженная под мальчика девочка и подходит к Эрнсту.

– Привет! Я – Рене, а как тебя зовут? – она старается быть очень дружелюбной и приветливой. Она не дожидается, когда её собеседник представится, и указывает на предпоследнюю парту в ряду у окна. – Там есть свободное место, если хочешь, конечно.

После смерти родителей Эрнст не услышал в свой адрес ни одного доброго слова, он даже простится не смог с отцом и матерью. К нему просто пришёл человек в форме и сказал, что его родителей больше нет. Дальше были какие-то люди, много людей было перед глазами второклассника. Все они задавали ему какие-то сложные вопросы о родителях, говоря о них так, словно это были вещи, вроде настольной лампы или подсвечника. А сейчас эта совершенно незнакомая девочка при всех протягивает ему руку и радостно говорит:

– Давай дружить!

– Я… – мальчик смущается и краснеет, потупив взор, но быстро берёт себя в руки, становится серьёзным и пожимает руку. – Эрнст.

Всё такой же суровый и серьёзный он садится на своё место, провожаемый до него Рене, и отговаривается от вопросов парой дежурных фраз. Ему на самом деле очень неудобно сейчас, ему кажется, что что-то идёт не так, как он привык, не так, как обычно, и это выводит паренька из равновесия. Чтобы скрыть свою растерянность, он совсем отгораживается от всех, да и урок начался. Однако, после этого знакомства, Эрнст никогда не уйдёт с того места, которое показала ему Рене. И всё, что он будет делать ради всего класса, он прежде всего сделает потому, что эти люди дороги этой девушке. Нет, юноша не будет за ней ухаживать, как это обычно бывает в школе, он никогда не даст повода кому-либо заподозрить его чувства к Рене, но он будет нести их в себе, как человек несёт одну единственную зажженную свечу в полной темноте.