Это был выстрел в темноту – но ведь и Вадим бывал здесь затемно, а потому Катриона явно попала в цель. Возраста Инги был примерно такого же, как и ее сын, Никки, и его так же разрывали в клочки крайности подросткового возраста – то ему хочется, чтобы его хвалили, а то – чтобы оставили в покое. И эти резкие перепады от щенячьей радости к глухой угрюмости!
– Возможно, и просил, – отозвался мальчик.
– Мы знаем, что ты взял наших жуков, – сказал Энрике сурово. – У нас есть видео. И мы нашли их в этом вашем сарае.
Выждав краткую паузу, он продолжил:
– Там все, что ты украл? Или есть где-нибудь еще? А, может, ты их потерял?
Инги опасливо пожал плечами.
– Большинство здесь, я думаю.
– Но зачем ты их взял? – почти кричал Энрике.
Инги опять пожал плечами.
– Они нравятся Ядвиге, – ответил он. – Это подарок.
– Боюсь, что тебе придется их вернуть.
Катриона подняла руку – не будем, дескать, принимать поспешных решений – и спросила:
– Подарок? А у нее был день рождения?
До Нового года оставалось еще почти полгода.
– Да нет, – ответил Инги. – Она же болеет.
Его пальцы сами, без участия хозяина, копались в земле, вырывая стебли травы. Инги отвел глаза и продолжил:
– Эти жуки гораздо лучше цветов. А цветы она может и сама найти.
– Ты знаешь, насколько она больна? – спросила Катриона.
Твоя подруга умирает! Ты знаешь об этом?
Инги опустил глаза.
– Знаю, – сказал он.
Знаю…
Деревенские дети гораздо хуже защищены, чем городские. Ни при рождении, ни в болезни, ни в другие периоды своей жизни. Смерть постоянно витает над ними. Особенно если дети живут в подобных, совершенно незаконных лагерях на зараженной территории.
– Это особенные жуки, – сказала она вслух, – и они для нас очень важны. Они важны для будущей жизни зоны, для всего Округа.
– Она говорит, что они сами сделали этих жуков, – вступила в разговор Ядвига. – Ты веришь в такое? Как люди могут делать жуков?
Инги с сомнением покачал головой.
Когда они встречались в деревнях с простыми людьми, Катрионе в какой-то момент приходилось растолковывать тамошним жителям, что это за жуки и зачем они нужны. Нередко оказывалось, что древние – песок сыплется! – старички бывали лучше образованы, чем подрастающее поколение. Инги и Ядвига относились к последнему. Придется приложить усилия.
– Энрике начал с обычных жуков, а потом вырастил этих. У них особая роль. Вы же знаете, что зона есть зона и жить здесь нельзя, потому что все здесь заражено. Радиоактивность.
– Радиоактивность – это очень плохо, – кивнула Ядвига. – Так мама говорит.
Инги смотрел на Катриону с подозрением.
– Вадим сказал нам, что вы, городские, преувеличиваете опасность. И это хорошо – пусть народ держится отсюда подальше. Нам здесь никто не нужен.
Катриона помедлила, после чего произнесла:
– С жуками все достаточно сложно, но, если говорить проще, эти жуки поедают радиацию. Мы думаем, что с их помощью мы очистим зону и здесь опять смогут жить люди.
Энрике нервно повел плечами – ему не понравилось это слишком прямолинейное объяснение, но он счел неразумным вмешиваться. Хотя она могла бы побольше рассказать об опасностях, которые подстерегают людей в зоне.
– Так мы здесь и так живем, – возразила Ядвига.
– Я имею в виду жить и не болеть, – уточнила Катриона. – Не болеть раком трахеи или саркомой. Другими, не такими опасными болезнями.
Она тронула себя за шею. Инги вздрогнул, а Ядвига нахмурилась.
