– Тебя искала женщина, – сказать о незнакомке вслух грубое «баба» язык у Рамена не повернулся.
Дарик тут же весь подобрался, как дикий зверь, почуявший опасность. Казалось, даже воздух в комнате зазвенел от напряжения. Он резко развернулся к Бирку всем корпусом, не замечая, как команде, за которую он болел, забили гол, и спросил голосом, в котором явственно звучала тревога:
– Как она выглядела?
Рамен понимал его чувства: мало ли кто это мог быть.
Бирк с ходу, чуть было не ляпнул: «красивая», но тут же опомнился. Странно давать такую расплывчатую характеристику, она, по сути, ни о чём не говорит. «Красота» – понятие относительное и для каждого своё.
– На вид лет тридцать пять. Правда, если смыть всю косметику, то, может, и моложе. В дорогом пальто, и стреляет хорошо, – сбивчиво стал описывать Бирк.
Потом, вспомнив, вытащил из кармана четыре конфеты, которые купил, после её ухода у Стефана, и протянул Джеймсу, как проверку, ожидая, что незнакомка выдумала что-то «на ходу» о любимых сладостях его соседа, и тот сейчас крайне удивится и не возьмёт. Если это окажется так, то у них большие проблемы.
Но Джеймс осторожно взял их и при этом пристально на него посмотрел, будто сканируя. Бирк старался сохранить лицо под этим взглядом, чтобы его довольная морда не расплылась в улыбке восторженного идиота: женщина не опасна, а, значит, можно расслабиться, рвануть в туалет, а там заперев хлипкую дверь… Но Дарик задал следующий вопрос, будто издеваясь:
– Можешь что-то добавить?
– Тёплые руки, – ляпнул Бирк и тут же, осознав, как глупо это звучит, попытался пояснить. – Она меня за плечо схватила, когда я хотел уйти.
Дарик задумчиво кивнул и снова спросил:
– Что ей было нужно?
– Сказала, что если ты ей всё ещё хочешь отдать цветы миндаля, то она тебя ждёт завтра вечером по этому адресу, – Бирк протянул визитку. – О чём она?
Джеймс опять бросил на него изучающий взгляд и, не отвечая на вопрос, задал свой, вынуждая и дальше говорить о незнакомке, хотя Бирку казалось, что Дарик уже понял, кто это:
– Что ещё можешь сказать о ней?
Бирк с ухмылкой невольно потёр плечо, на которое легла ладонь женщины, казалось, что от этого места ещё исходит тонкий аромат.
– Пахнет она хорошо. Чем они поливаются?
– Духами, – как нечто само собой разумеющееся ответил Дарик и озадаченно замолчал, а его взгляд по-прежнему метался по лицу Рамена. Тому в конце концов надоел этот осмотр, и он усмехнулся:
– Что ты на меня так пялишься? Заметен мой недотрах? Только она птичка не моего полёта, так что мне ничего не светит. И, да! На ней ещё серёжки были, такие длинные.
Он изобразил в воздухе что-то витиеватое.
– Serpenti Viper от Bvlgari. Белое золото и бриллианты. Цена двадцать пять тысяч долларов. Название переводится, как Змея, – выдал Дарик, даже не задумываясь.
Бирк аж присвистнул:
– Охренеть цена за побрякушки. С каких пор ты стал разбираться в женском барахле?
– С тех пор, – усмехнулся самодовольно Джеймс и пафосно продолжил, – как поработал с баронессой Августой Викторией фон Винтер, которую ты сегодня имел честь лицезреть.
До Бирка начало доходить, слышал он уже это имя по телевизору:
– Так, эта та дамочка, с которой ты шлялся по Востоку, и которую посадили потом. Она, выходит, сбежала, – присвистнул Бирк. – Неплохо.
– Именно. И не спрашивай как. Я понятия не имею. То, что ты видел, лишь красивая ширма. Она руководила операцией на Востоке. И поверь, – нахально усмехнулся он. – делала она это просто отлично. Эта женщина – стратег, каких мало. И руководствовалась она всегда только логикой, в отличие от некоторых, которые принимали спонтанные решения, руководствуясь хрен знает чем.
