Какой наглец, откуда он взялся – неизвестно, а у Барнета не хватало фантазии для возражений, и он просто развел руками.
Миссис Томсон восприняла этот жест как одобрение и продолжила:
– Вы попытались вернуть себе состояние и положение в обществе, однако самозванец подкупил даже закон.
– Вернее, его служителей.
Джереми умирал от любопытства, куда заведет бурная фантазия его домоправительницу. А любительница чтива добавила:
– И тогда вы стали действовать как благородный разбойник.
– Как Робин Гуд? – уточнил Барнет
– Именно! Вы стали грабить богатых…
– Чтобы помогать бедным, – устало закончил «Робин Гуд».
Концы с концами не сходились в рассказе тетушки Томсон. Она же, не замечая этого, продолжила:
– Да, чтобы помогать бедным. И однажды вы ограбили этого самозванца.
– Почему «ограбил»? Я всего лишь вернул свое, принадлежащее мне по праву рождения, – возмутился Джереми.
Кажется, он начал верить фантазиям своей кухарки. Та немного смутилась:
– Ну, я просто неудачно выразилась. Конечно, вы вернули свое, а этот тип прознал и в отместку похитил нашу дорогую Мэри.
И миссис Томсон снова залилась слезами.
Глава 30
Неожиданно в дверь постучали. Барнет и домоправительница переглянулись, и оба бросились открывать, втайне желая увидеть на пороге живую и невредимую Мэри.
«Или хотя бы весть о ней», – подумал более реалистичный Джереми.
Миссис Томсон дрожащими от волнения руками отворила замок, но вместо племянницы увидела незнакомого мальчика.
Тот протянул ей небольшой конверт и убежал, не дожидаясь чаевых и оставив обоих без объяснений.
Джереми взял конверт и осмотрел его. Обратного адреса не было, а получателем значился мистер Барнет.
– Это не ее почерк, – заявила тетушка Томсон, заглядывая сбоку. – Читайте же скорее, наверняка за Мэри попросят выкуп.
Не хочется повторяться, но руки Джереми тоже дрожали от волнения, пока он разворачивал вложенный в конверт лист бумаги.
– А, миссис Томсон, скорее! Бросайте все, бежим ловить кэб! – закричал он, ознакомившись с письмом.
– Что-то с Мэри? – спросила тетушка, в тревоге прижимая руки к лицу.
– Написано, что она в кондитерской напротив Британского музея.
– Живая? – ахнула тетушка.
– А как вы думаете, Томсон? Конечно, живая, если она нас ждет.
Миссис Томсон схватила сумочку и шляпу и уже повернулась к двери, а потом снова уставилась на зятя.
– Что такое? – спросил Джереми, прочитав на ее лице недоумение.
– А в письме есть что-нибудь относительно выкупа?
В письме ничего подобного не было, о чем Барнет ей с готовностью сообщил.
– Тогда непонятно, – сказала тетушка, выходя на улицу.
– Непонятно, – повторил Барнет, запирая дверь.
Они заметили Мэри, одиноко стоящую возле забора, окружающего территорию Британского музея. Джереми остановил кэб и побежал ей навстречу, пока тетушка Томсон расплачивалась и торговалась с возницей. Она предполагала вернуться домой на этом же экипаже и требовала скидку, но возница оказался упрямым и, хотя других пассажиров в обозримом времени и пространстве не наблюдалось, стоял на своей цене. Впрочем, он готов был и уступить, но уж больно интересно разворачивался спор с этой дамой.
Джереми подбежал к плачущей Мэри и заключил ее в объятья. Если бы в этот момент здесь очутились его подчиненные, то, можно с уверенностью сказать, они незамедлительно выбрали бы другого главаря. Подумать только – глаза босса увлажнились!
– Мэри, дорогая Мэри, кто это сделал? – шептал он, не выпуская ее из кольца рук. – Кто? Я посчитаюсь с ним! Я отомщу ему за каждую твою слезинку, дорогая…
