Цветы полевые - страница 8

Разная рыба «брала» по-своему.

Голавль хвостом пытается сбить приманку в воду – тут надо было вовремя ослабить снасть и пустить слепня или стрекозу по течению, мол атака удалась и тогда, уже спокойно, рыба подплывала, заглатывала и тащила поводок. Происходила подсечка и по команде

– Дай на меня! – рыба подтягивалась к берегу. Менялась наживка и звучало:

– Бери! Но опытные партнеры выполняли все действия и без команды…

Подъязок ртом хватает приманку, быстро разворачивается, оставляя на поверхности воды бурун и уходит в глубину. Мелочь – вроде плотвы, набрасывается сразу, лишь бы успеть.

Приманка тоже бывает разная. Самая ходовая это крупные слепни и рыженькие стрекозки, которым обрывали крылышки и, перед насадкой, половину хвоста, чтобы рыба не могла стянуть приманку.

Применяли и крупных стрекоз – «мессершмидтов»15, майских жуков, но это была привилегия взрослых, которые ловили крупных голавлей, язей, шелесперов.

В ночное время эти насекомые, при тюканье, издавали громкий звук, шлепая по воде. Можно было определить и всплеск рыбы соблазнившейся, легкой добычей.

Спиннинги, конечно, были самодельные. Одно удилище было бамбуковое, второе можжевеловое. Ручки точеного дерева. Катушки были добротные, алюминиевые. Отец вытачивал их на немецком трофейном токарном станке. Плавность и легкость хода обеспечивали подшипники.

Сережка подхватил спиннинги, лежавшие неподалеку в траве и заторопился по тропинке вдоль берега в сторону устья реки Якоть. Игорек забежал домой, надел сандалии и помчался догонять друга. Тропинка пробиралась сквозь заросли лопухов, колючек. Ныряла в куртины высокой, скрывавшей с головой крапивы – ребята вскрикивали, уворачиваясь от жестких стеблей и жалящих листьев, вжимались в плечи, настырно пробирались к месту ловли.

Левый берег Якоти был низким. Наверху стояла пилорама, от которой к воде спускался элеватор. При сплаве леса из верховьев Дубны, от берега до берега натягивалась толстыми тросами запань. С нее мужики вылавливали плывущие стволы и баграми направляли их к элеватору. Вокруг были разбросаны древесные остатки, горбыль, кучи корья, опилок, сложены несколько штабелей бревен, кладниц дров.

Правый берег был высоким, завален гипсовым ломом, отходами фарфорового производства, которыми укреплялись откосы. Весь этот хлам зарос диким травьем и ивовым кустарником. На самом верху забор из растрескавшихся гипсовых блоков, за которым виднелся механический цех. Оттуда постоянно громыхало железом, мелькало электросваркой, пахло карбидом, слышался гул работающих станков, стук молота. Над устьем нависала тень огромной, квадратной, красного кирпича трубы заводской котельной.

В этом месте река Дубна была мелководной. На дне скопилось много наносного хлама, кое где торчали притопленные лесины, виднелся черный край покрышки от колеса трактора «Беларусь». Образовалось что-то вроде небольшого переката. Вода плескалась мелкой волной, играла бурунами. Двое пацанов с бамбуковыми двух коленками ловили на тесто в проводку мелкую плотвичку.

– Игорь, смотри! Нет никого…, – Сережка не обратил даже внимания на рыбаков.

Это были не конкуренты! Зацепились карабинчиком и Сережка полез в воду чуть ниже устья. С берега на берег протянулась леска. Подошли к перекату.

Первой на наживку попалась рыженькая стрекозка. Сережа отщипнул ей пол хвоста и подцепил за туловище, лапками вниз, загнув остатки хвоста на жало крючка.