– Я весь день ждала, когда настанет ночь, ведь только тогда я тебя и вижу, – ласково сказала Ольга, сев рядом с ним.
– Неправда, ты еще видишь меня по утрам и вечерам, а иногда, и в обед.
– Это все не то. Ты становишься моим Игнатом только ночью. Так сложилось с первой ночи, которая нас объединила.
Игнат Угримович нежно наклонился к ней и поцеловал в живот.
– Ты точно не хочешь знать, кто отец этого малыша? – с улыбкой спросила Ольга Никитична.
– Нет, не хочу. Я буду любить его независимо от того, чья кровь в нем течет.
– Ты самый удивительный человек во всем мире! – сказала Ольга Никитична, целуя его в губы.
– Извини меня, – шепотом сказал он.
– За что?
– Я снова испортил твой туалетный столик, – виновато сказал Игнат Угримович. – Я помню, что тебе он очень нравился, и ты просила не трогать его в порывах злости, но я не смог совладать со своей яростью. Опять. Оля, я постараюсь исправиться, я уже заказал тебе точно такой же, точь-в-точь…
Улыбка моментально сошла с лица Ольги Никитичны, она быстро поднялась с кровати и отошла от него.
– Что такое? Ты злишься из-за туалетного столика? – с тревогой спросил Игнат.
– Я злюсь из-за твоего вранья! – со злостью сказала она.
– Вранья?! – переспросил Игнат, не понимая, о чем она говорит.
– Да-да, вранья! Ты постоянно говоришь мне, что постараешься исправиться, но это абсолютная ложь! Ты даже не предпринимаешь попыток исправиться. Иногда мне кажется, что тебе нравится быть таким, впадать в свои приступы ярости, чтобы уйти от ответственности.
Игнат Угимович опешил от ее слов, еще ни разу Ольга не говорила с ним в таком тоне.
– От какой ответственности?!
– Ответственности за свои поступки! Ужасные, отвратительные поступки! Я помню, как раньше ты винил себя за то, что стал подобен своему отцу, но теперь муки совести тебя отпустили, и ты прикрываешься своей несдерживаемой яростью, чтобы не исправлять ситуацию!
– А, так вот в чем дело? Ты снова про цветочную комнату?
– Да, именно про нее! – практически закричала Ольга. – Там до сих пор сидит в заточении человек! Так нельзя! Она там сойдет с ума!
Игнат Угримович быстро поднялся с кровати и подбежал к двери, чтобы закрыть ее.
– Тише! – строго сказал он. – Во-первых, не надо об этом кричать на весь дом. Во-вторых, я же просил не поднимать этот вопрос, он болезненный для меня…
– Что?! Болезненный для тебя?! А как же Зоя, которая там заперта?! Ведь она живой человек! Ты держишь ее взаперти, как пленницу! – с этими словами Ольга схватилась за голову и закрыла глаза.
– Оля, успокойся, – сказал Игнат Угримович, подойдя к ней и взяв ее за плечи. – Тебе нельзя переживать, это может сказаться на ребенке.
– Это уже сказывается на нем! Я так не могу! Я просто не могу закрыть глаза на заточение человека и делать вид, что все в порядке. Чтоб ты знал, я каждый день хожу к Зое и жестами пытаюсь общаться с ней через стекло. Мне ее жалко, я хочу ей помочь…
– Что?! Немедленно прекрати это! – закричал Игнат, изменившись в лице. – Тебе нельзя приближаться к цветочной комнате! Я запрещаю тебе ходить туда! Не смей контактировать с этой сумасшедшей секретаршей! Она опасна! Я заварю дверь, чтобы никто не смог туда войти!
Игнат Угримович схватил стул и, что было мочи, швырнул его об дверь. От сильного удара стул разлетелся на куски. Ольга закрыла лицо руками и расплакалась.
– Как ты сам не понимаешь, пока не решен этот вопрос, не будет нам покоя. Твои вспышки ярости не прекратятся, а я уже никогда не смогу к тебе относиться, как прежде.
