– Ну да, где овраг. А че?
– Да тут такая фигня: позавчера еду – как раз у того оврага. И так же, блин, внезапно выскакивает на дорогу петух! Епсель-мопсель! И под колеса! Ну, я его и забрал. Что я, лох – добро выкидывать?!
– Ну и как «добро»?
– Чес-сказать: есть было невозможно. Не мясо – резина!
«Откуда они там взялись? – недоуменно подумал Виктор. – В такой-то глуши…»
Он знал этот овраг. Ближайшим к нему населенным пунктом была деревня Чернухино.
Допив пиво, Виктор задумчиво побрел к своему семейству. Он не заметил, как одной ногой наступил на кусок газеты, а другой – порвал ее. Он почти столкнулся с ксилофоновыми ребрами, а затем шуганул голубей, и тоже этого не заметил. Также он не обратил внимания и на протянутую к нему руку чумазого цыганенка.
Три розы так и остались лежать на стойке рядом с пустой бутылкой.
* * *
Автобус, следующий в Первомайск, полез на затяжной подъем. Мотор натужно завыл, поручни в салоне задребезжали так, словно хотели поскорее выбраться из этой душной коробки, наполненной людьми почти до отказа. Наконец, подъем закончился, и все облегченно вздохнули.
Мужчина, стоявший рядом с Виктором, держась за поручень, сказал:
– Вот на чем Богу приходится кататься. Неудобный старый автобус – того и гляди накроется!
Перехватив недоуменный взгляд Виктора, он вытер платком мокрый лоб, улыбнулся и пояснил:
– Я Богданов Олег Григорьевич, по инициалам – БОГ.
Виктор промолчал – жара и теснота не настраивали на разговор.
Сидевший поблизости дедуля поднял голову и произнес:
– Это что же тогда получается? Если я Родионов Аркадий Борисович, выходит, что я – раб?!
– Выходит, так! – засмеялся мужчина.
– Ловко, – сказал вдруг Виктор, продолжая смотреть в окно. – Но не смешно.
– Прошу прощения, – поклонился Богданов. – Просто душно. Вот и пытаюсь развлечься хоть как-то.
– Любите развлечения? – снова спросил Виктор, даже не смотря на собеседника.
– Я люблю саму жизнь. Какова она есть – без иллюзий и лжи…
– Поэтично, – Виктор посмотрел на Богданова. – Небось, стихи пишите?
– Больше прозу, – пожал плечами Богданов.
В это время в моторе что-то громко хлопнуло. Автобус дернулся, но не остановился.
Мужчина вновь посмотрел на Виктора и заявил:
– Старый автобус, которому место на свалке! – Усмехнулся, и добавил: – Но есть те, кому он так дорог.
Виктор молча кивнул. Настроение разговаривать у него так же резко пропало.
Через несколько минут автобус доехал до оврага. На обочине, у дорожного столбика с табличкой «45», стоял старенький ЗиЛ. Двое мужчин возились в овраге, добывая плашку – плоский камень, которым в городах выкладывали дороги и ограды кафе и особняков, а в деревнях он шел на украшение фундамента. Неожиданно Виктору показалось, что на дне оврага лежит дохлая свинья. Не дикий кабан, а именно домашняя свинья. Ему сразу вспомнился рассказ мужиков на автостанции, и он еще раз удивился.
Когда автобус миновал овраг, Виктор попросил шофера остановиться.
Семья Красновых вышла на пригорок перед лесом, а железная коробка с пассажирами отправилась дальше. Провожая взглядом автобус, Виктор встретился глазами с писателем. Тот махал им в окно рукой и улыбался.
– Смотрите: корова! – закричала Светланка, показывая пальчиком на лежавшую в высокой траве тушу.
Виктор подошел поближе и сказал:
– Это не корова, а бык.
«Наверное, и впрямь болел», – подумал он, вновь вспоминая мужиков. «Бык худой как скелет, на ногах еле стоит…» Он представил себе быка с красными глазами, лежащего на дороге: измученный и больной, тот смотрел на людей, вышедших из машины. Доплелся досюда – и испустил дух…
