– Просто невероятно! – воскликнул Хиро, хватаясь за топор. Мы теперь столько веток нарубим, всей сотне хватит!
– Рубите сколько нам нужно, остальные сами справятся, хватит и того, что сосны лежат на земле, – подобрав пару веток, произнесла Кику.
Нагруженные палками соратники выбежали из леса и направились к центральной площадке. После того, как командир научил их ставить палатки, десятка торопливо разбежалась каждый к своему полотнищу.
«Они такие беспечные, а ведь только что их жизни висели на волоске… – подумала Кику, заканчивая приготовления. – Впрочем, ничего удивительного, нас так торопят, они даже не успели прочувствовать опасность, а их уже посылают выполнять другой приказ».
– Да как у него так ловко выходит? – вымолвила она, глядя как Хиро, закончив вбивать палки, принялся натягивать между ними веревку. Сама девушка была далека от соратника. – Уму непостижимо.
– Лучше посмотри на малышку Судзу, она уже почти закончила, – завистливо заметила Иошитаке. – Черт, мне бы так легко давались все эти узлы… – скрипела зубами она, запутавшись в веревке.
– Пошевеливайтесь, отбросы! – рявкнул Мамору, оглядываясь на другие группы. В некоторых из них десятники уже проверяли правильность поставленных палаток. Тем временем стало уже совсем темно, и здоровяк зажег фонарь, свисающий с одноручного шеста. – Десятка! Построились каждый у своей палатки! – приказал Гэнкито едва успевшим матсутаке. – Хм… Это просто отвратительно… Ужасно, – комментировал десятник, шагая от одной палатки к другой. – Это жалкое подобие лагеря враг даже атаковать не станет из жалости. Однако переждать в них дождь вы все-таки сможете. Мы встанем с первыми лучами солнца, Кикутаке, Хиротаке, вы первыми стоите в дозоре! Остальные – живо спать!
– Слушаемся! – хором ответили матсутаке, торопливо разбегаясь по палаткам.
– Хиротаке, возьми фонарь, не хватало, чтобы вы, дурни, во время патруля об палатки спотыкались, – Гэнкито протянул ему короткий шест. С его конца свисал бумажный шар, внутри которого покоилась зажженная свечка. – А ты, я ни за что не поверю в то, что грязной матсутаке вроде тебя под силу одолеть кабана, но раз господин приказал позаботиться о твоих ранах, то так тому и быть, – десятник кинул Кикутаке небольшой глиняный горшочек. – Это нужно намазать на раны.
– Благодарю, господин, – поймав лекарство, ответила она.
– О чем он говорил? – поинтересовался Хиро, когда они отошли.
– Неважно, лучше помоги мне смазать раны, – остановившись возле одной из палаток, Кику стянула кимоно, обнажая руки и плечи, покрытые неглубокими ссадинами.
– Досталось же тебе, – приговаривал Хиротаке, растирая зеленоватую густую массу по телу соратницы. – А ведь все могло кончиться гораздо хуже. Слушай, услышав, что там кабан… Я хотел помочь, но все вокруг были так напуганы, да и из оружия у нас были только топорики… – он заметно мялся, чувствуя вину перед Кикутаке. – Так что мне не осталось выбора, как пойти за помощью.
– Ты что, оправдываешься? – от мази больно щипало, так что Кику немного морщилась. – Не глупи, я сама спровоцировала зверя, да и увести остальных и позвать подмогу было правильнее, – прохлада ночного воздуха бодрила, тьму разрывали огоньки костров и мелькающие тут и там фонари дозорных. В ночной тиши со стороны леса был слышен стрекот сверчков и шелест листьев.
– Знаешь, Хиро, я так испугалась тогда… Сидя на дереве, оставшись одна, я боялась умереть… Не хочу, чтобы кто-то из вас, из Империи, чувствовал то же самое, думаю, для этого мы здесь, – она посмотрела соратнику прямо в глаза. – Мы должны стать сильнее, чтобы защитить то, что нам дорого.
